Ветер в лицо, испить живой воды -"хлебни, лапуль".
Избавь меня от скользоты горной тропы и глупых пуль.-
шептала Таня, бесконечно боролось сердце за него.
а он обнял ее небрежно. В отсвете пламенных свобод,
шел дальше. Пишут непрестанно газеты. Время наше, Че!
Теперь залеплено туманом, а было ведь не перечесть.
Ты молод, а вокруг все стары, толпу насытив неизбежной
жаждой идейной мишуры, ушел, но и сейчас,как прежде,
ты молод. Все вокруг - стары.
Сменяют ночи дни убого, и кто-то верить перестал.
У команданте на пороге лишь гул толпы и крик менял.
Подруга Таня, дщерь свобод. Кудрями да на грудь бы лечь..
но тяжесть жаром отдает двух автоматов в мышцы плеч.
А ведь он был почти мальчишка, и пусть красивое лицо
глядит с плаката, даже слишком он был бесхитростным бойцом.
О Че, довлеет вера в судьбы, в бессмертие и героизм,
ты был героем, но не мудро было в ту ночь идти на риск.
После всех яростных баталий, с печатью слез в немом плече,
так страшно губы умоляли: "Нет, не стреляйте, нет! я Че!"