Я нанизываю мысли свои и года на никогда,
на неумение жить, на нежелание помнить как надо.
И если горит надо мною звезда, хоть иногда,
то это меня породившая светит на небе гонада.
А дней анфилада всё тянет и тянет пространство,
убранство которого завтра, сегодня… одно,
только разное дно, и мера ко мне критиканства,
но всё равно и сзади, и спереди, как домино.
Сарказм перегнули, сломали давно об колено,
дилемма – всем действиям разная мера вреда.
Иногда, не лучше ли пифос аскета вне тлена и плена,
чем пса Диогена с реальностью данной вражда?
Вот беда! Поди, различи, что подвластно тебе,
и судьбе в чём позволено двигаться волей и словом?
Иль мне богословом себя в безутешной мольбе
по резьбе болтом закрутить и прослыть птицеловом?
Вот и нанизываю мысли свои и года на никогда,
на неумение жить, на нежелание делать как надо.
И знаю, что если горит надо мною звезда, хоть иногда,
то не бесконечна за домом моим эспланада…