люди едва ли мир принимают зряче;
просто, по начертанью Его стила,
жмутся друг к другу и боязливо прячут
души незащищённые и тела.
слову ко мне воззвавшего доверяя,
в жёны шла без покрова, венца, хупы,
ныне же к одиночеству примеряюсь,
к тайне существованья вне скорлупы.
опыт былой постигнут, но не засчитан,
даром, что дался всем напряженьем жил,
тот, кто по слову вызвался быть защитой,
истины изрекал, да по ним не жил.
с миною записного провидца, доки
(как отторгалась юностью сталь вериг!),
-Всяк, - поучал, - с рождения одинокий,-
ты, - говорил, ребенок, а я старик.
Герда слезой горячей спасала Кая,
что заблудился в царстве полярных льдин;
жизни - не приникая, не проникая
следовать мне предписывал господин.
всей молодою яростью протестуя
против того, что нёс"человек дождя",
билась любовь и мучалась вхолостую,
точек соединенья не находя.
рушила медных идолов с пьедестала,
путалась в паутине чужих речей...
долго боролась, выдохлась и устала,
с выводом безнадёжным "никто ничей".
скаредный не оплакал её ранений,
что до них умудрённому как Моше?
апологет свободы и отстранений
плёл потайные сети другой душе.
мир мог бы покачнуться и накрениться,
минус и плюс - вполне поменять места;
видимо, я способная ученица,-
даже не ощутила прыжка с моста.
просто разрежен воздух и вдох стал труден,-
падаешь вверх - такое всегда сперва,
а с высоты весь мир - как узор на блюде,
даже почти не кружится голова...
близко к дождям, закатам, ветрам - стихиям,
руку к глазам, на выдохе: - Шма, Эрец;
да, я почти не плачу, глаза сухие.
так, окруженный всем, одинок Творец.