Она рисует на песке пальцами
почти перед каждым приливом,
а после плачет и мается
о том, что рисунок смыло.
Ей лет от пяти до тысячи,
а волосы морем пахнут,
и душа из облака высечена,
и в дождь непременно тает.
Сто рыцарей за нее умерли -
все от старости, в ожидании,
а она еще их выдумывает
указательными, безымянными.
И я бы тоже песком сыпался
в предвкушении ее отчества,
но, не дождавшись, выдохся
в пустыне ее одиночества.
И теперь на песке обветренный
не жду ни руки ни голоса -
то ли спасенный Временем,
то ли проклятый Господом.
(19.03.2013)