На улице – минус двенадцать и снег по горло,
И солнце в берлогу небес удалилось гордо,
Лучи обморозив дыханием злого Норда –
Такая хреновая, доктор, у нас весна.
Зима отказалась ломаться - обычный вывих.
Деревья – сейчас и не вспомнить уже листвы их –
Топорщат безликие кроны на длинных выях,
Торчат из сугробов, бесстрастные, как спецназ.
А я перешла на весенний тариф: ночами
Строчу лихорадочно, греюсь имбирным чаем,
Вполглаза смотрю, как судачат в сетях, скучая,
О всяких смешных мелочах – а о чём ещё! –
О моде сезонной на зонтики в Аризоне…
А ты, как обычно, в офф-лайновой «серой зоне»,
И память, последнего нищего беспризорней,
Блуждает среди бесконечных своих трущоб,
Обиженно ноет, бормочет… Подножки разум
Ей ставит – она спотыкается раз за разом,
Цепляется тщетно за взгляды-улыбки-фразы,
Смолкает, ложится на дно, наготу прикрыв
Лохмотьями их – не по моде-размеру-росту…
…Так сложно писать о тебе максимально просто!
Как будто бы мысли – эскадра, по курсу остров
Святой Простоты – но значительно ближе риф.
Эскадра дробится на тысячу тысяч паник,
Осколки тревожат уснувшую, было, память,
Под пятым ребром – пережитки самокопаний –
Нещадно щемит, заставляя мечтать о сне,
Нормальной весне, амнезии и стопке «Русской»...
Из рук карандаш выпадает, ломаясь хрустко.
Глаза закрываю – отключка, перезагрузка! –
И падаю в сон, как в лежалый весенний снег.
19-20.03.2013г.