— как ты, где ты так долго был?
— новый круг ввинчивал в тело шипы, они разрастались,
проступали фиалками.
плеяды сосудов вили венки — так не опишешь,
только если писать стихи.
слишком много на то причин: кардинально иной режим,
там минута, а здесь аршин времени, осока и виражи.
— подробнее расскажи.
— где тонко, скорее всего ломается. об этом все знают,
но сомневаются.
выбирая пути, по которым вряд ли пройти километр ровной дороги.
таскаюсь за ним, как дворняга за нищим. чужой,
к тому же безмерно лишний.
сумасшествие, видно, в моде, остановите на переходе,
там у МЭСИ выходят.
думал, придет весна, уеду в другие места. там, говорят, такие ветра,
что даже трудно открыть глаза, и дожди, что ни день, как из ведра.
в ангарах прячется детвора и влюбленные.
посетители приезжают с утра
как на кладбище, плачут, словно случилось горе,
но заливают бензин в бак.
будто каждый из них дурак и безумно этому рад, а море — покойник.
— все переживаемое каждым иначе. никаких линчей,
счастливых часов и ланчей?
— это как ты — сапожник, но без сапог?
бежишь от себя, так как сам ты — подлог?
— это такое больное родство. в крови твоей вещество.
димедрольная смесь или вроде того, а еще ужасно смешно.
утро меняет все волшебство, и уходит действие Анапона.