Любовь умирает поневоле и навсегда.
Остается лишь март, невесенние холода,
В легких смог – это в город пришла беда.
Ты идешь лишь вперед, и в лицо бьет холодный ветер.
Ты читаешь запоем, пьешь чай и не можешь есть,
Тебе стыдно смотреть в людей, которые здесь
Честно-честно тебя жалеют. И это жесть.
Ты ее не простишь ни себе, никому на свете.
Ты не в зоне охвата, ты выбыла из сети.
В воскресенье ты шепчешь – прости меня, мам, прости.
Мама смотрит тревожно и хочет тебя спасти.
И от страха в ее глазах ты завоешь в голос.
Выжидаешь – сегодня отпустит, сойдет на ноль.
Доктора же ведь пишут, что боль это просто боль,
Ведь, в конце концов, ты давно уже не ассоль,
И тебе не в новинку плясать эту жизнь соло.
И еще один день заползает в копилку лжи,
Ты себе удивляешься – надо ж, курилка, жив.
Ужин съеден, команда дана – ложись.
И ты можешь ложиться и даже уснуть, пожалуй.
И на завтра восстанешь из пепла небытия,
И пойдешь на работу – вершить, покорять, сиять,
Но, услышав мелодий ваших знакомый яд,
Ты заплачешь. И снова почуешь жалость.