***
Судорожно взял он пепел в руки
И к губам обветренным поднёс.
Все его скитания и муки
Отразились в крупных каплях слёз.
Словно обречение на пытки,
Выслушал нерадостную речь:
– Всё сожгли каратели, до нитки,
Никого не удалось сберечь...
И предстал, неповторим и вечен,
Лик родимой в седине волос,
Как тогда, в прощальный хмурый вечер,
С мокрыми ресницами от слёз.
И зловещность полыхнувшей крыши,
В ненасытной ярости огня…
Показалось вдруг, что образ дышит,
Сына о спасении, моля.
В сторону отброшены пожитки –
Костыли, шинель да котелок.
Но… и шага до скелета-плитки,
Не сумел преодолеть - без ног.