Вечер. Надзиратель ввел усталого Леонардо.Чижевский заботливо усадил сокамерника на топчан.
- Мессэр Леонардо, я уже не надеялся встретить вас. Думал, что вас уже отправили в исправительно-трудовой лагерь.
- Да, мессэр Александр, я тоже опасался такого поворота событий. Мне было бы трудно без вас в этом жестоком мире. Но и здесь Бог не обошел меня своей милостью. Он снова соединил нас, мессэр Александр. Да пошлет вам Господь все благости.
- Так что же произошло с вами, мессэр Леонардо?
- Как только служитель вывел меня из этого мрачного жилища, на мои глаза надели темную повязку, на выходе из тюрьмы посадили в самодвижущуюся повозку. Когда повозка остановилась, повязку сняли,и я увидел на площади великолепные храмы.
Московиты искусные строители. На входе во дворец меня
встретил полный господин в очках, рядом с ним стоял, как я узнал
потом, толмач. Мы поднялись по широкой лестнице на этаж.
На каждом этаже стояли стражники, им господин в очках показывал
что-то похожее на записную книжку,стражники прикладывали руки к головам, и мы шли дальше. Наконец, мы остановились около двери, рядом стоял стражник, который внимательно прочитал записную книжку господина в очках. Тот рассердился и сказал что-то грубое стражнику. Мы вошли в помещение, где нас встретил вежливый человек.
Он открыл дверь в следующее помещение, что-то сказал тому, кто
там находился, и я увидел сидящего за столом господина
с проседью волосами на голове. Когда мы вошли, господин
медленно поднялся.
Было приятно такое радушное внимание ко мне. Но он
не представился.
- Он никому и никогда не представляется,. мэссэр Леонардо.Это любимый отец и вождь всех народов. Его знают во всем мире. Вы намеривались совершить покушение на великого вождя, как было сказано на суде.
- Но я думаю, было бы несправедливо назвать этого господина любимым отцом. Я заметил его острый проницательный взгляд. Но он сух, и в нем нет доброжелательности, эти качества необходимы для отца. В нем есть твердость, нужная для вождя. Но называть этого господина отцом всех народов смешно.
Если бы мой покровитель, французский король Франциск
первый объявил себя отцом народов Европы, раздался
бы гомерический хохот по всем городам и селам.
Но, слава Богу, моему патрону хватает ума не говорить этого.
- Мессэр Леонардо, как хорошо, что вы плохо знаете язык суда.Скажите вы все это на суде, вам не миновать бы 10-ти лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки.
- Меня хотят исправить трудом. Хотя я не считаю себя лентяем. Но как можно запретить мне писать письма?
- Мессэр Леонардо! Мертвые не пишут письма.
- Вы хотите сказать, Мессэр Александр, что суд назначил бы мне смертную казнь?
- Вас казнили бы в тот же день, мессэр Леонардо.
- Мессэр Александр! Лицемерный и трусливый суд. Даже святая инквизиция во всеуслышивание объявляла о
казни преступника и давала ему прилюдно проститься с миром,
а не быть убитым, как собака, и брошенным яму.
- Чем же закончилась ваша встреча с вождем, мессэр Леонардо?
- Усатый господин оказался крайне недоверчивым, но я был вынужден набросать его портрет по его настоятельной просьбе. Господин в очках сказал, что в награду меня
будут исправлять трудом только пять лет.
- Вам повезло, мессэр Леонардо! Надзиратель сказал, что завтра нас отправят в исправительно-трудовой лагерь.