Прочь от полей, кустам наперерез,
деревьев разномастные породы
по одному идут в глубокий лес,
и не выходят больше из-под сводов.
В глуши, куда их корни завели,
сплетаясь головами коллективно,
они глядят на павшие стволы
утратившие вид инфинитива.
А после, птичьи семьи всполоша,
родится возмутительнейший шёпот,
что тайное понятие "душа" -
прижизненный, прочувствованный опыт.
Лес тих, но несговорчив, а окрест
шумит, как будто режут, чернь густая:
воронье бессознательное есть -
орава при ненадобности стаи.
Сбиваясь в легионы, мельтешат,
доказывая громче и лютея,
что неразрывность - ложь, вполне душа
способна обретаться и без тела.
По новой совокупный разум крон
упрямствует, сражаясь каждой ветвью,
поскольку трудно верит за ворон
в житейскую божественность рассвета.