Его нашли, совсем еще щенком, у тела бездыханного волчицы,
И пожалев, волчонка взяли в дом, вернее, в будку с красной черепицей.
Он каждый день наматывал круги, ища дыру в построенной ограде.
А ночью снилось, как он смог уйти, следы запутав в желтом листопаде.
И как скажите, мог он полюбить людские руки, пахнущие смертью?
Те руки, что пытались задушить его свободу, мастеря ей петлю…
Не бегал за мужчиной волк хвостом, в дом не просился переждать ненастье.
Он твердо знал, он чувствовал нутром: хозяин к смерти матери причастен.
Давно то было, был животный страх и терпкий запах крови повсеместно.
Собачий лай и выстрелы - в ушах затмили счастья радужную песню.
Он помнил, как притиснулся к земле, как заскулила мать его от боли…
И вот однажды призрачный скелет воспоминаний - бросил в раны соли.
Всплыла картина, словно миражом: по горлу обездвиженной волчицы
Со знаньем дела полоснул ножом хозяин, с беспристрастностью убийцы,
Теперь все встало на свои места! Заматеревший волк с цепи сорвался…
Что было дальше? Лучше вам не знать, в каких мученьях человек скончался.