Царь мой, Царь! Не верю в таинство гробниц:
Я ни разу там не бедствовал, не спал…
Пусть укроет плащаницею ресниц
Та, которую ночами целовал!
Сам себе сегодня вольный господин.
И на время суицидного поста –
Белый вермут и в таблетках аспирин, –
Кровь моя, а не распятого Христа.
В мастерской моей кобенятся холсты,
На гвозде висит голодная пила…
То ли тянут их клещами в монастырь,
То ль на площадь, где витийствует Пилат.
Царь мой, Царь! Тебе завидуют шуты,
Потому что, как известно, – дураки:
Только телом пробавляются шипы,
И не дело – набиваться в колпаки!
Каждый третий – лизоблюд и фарисей.
Выживанье это тоже ремесло…
На Голгофу скачет белка в колесе.
Став ручными, говорим, что повезло.
Все мы звери! В самом сказочном лесу –
На поляне, где торчмя – седые пни,
Хоть за божию коровку голосуй, –
Громче всех они: «Распни её! Распни»!