(гололедица)
Кто–то пишет мудрящий хокку, перепутав рыхлый сугроб с Фудзиямой,
иероглифы втиснув в кириллицин ряд правоприемником понятия «прямо».
Перелопатив чужую Карму, взявши наличный ум на учёт,
сосед, натирая мозоль на ухе, брякнет в сердцах приличное месту: «Вот, идиот!»
А за окном, на улице трамваи таранят воздух. Город – травмоопасный Бахчисарай.
Ветер визг тормозов уносит, заменив им отсутствующий собачий лай.
Гололедица, мать её!.. Гололедица… Перелом настигает тебя взрывной волной,
потому что ноги плетут околесицу на дороге, не управится и верховой.
Как всю эту муру запихнуть в опоясывающий катрен?
Как увидеть в прогибах двора три строфы, что сотворят на секунду свет?
Я читал о подобном действии в древней книжице перемен,
осознав себя бредом, живущим на станции перегонной «Бред».
И уходят в звенящую медью ограниченную пустоту:
улица, мат–перемат, соседский недобрый глаз,
обгоняя коломенскую версту,
но оставив «здесь –и– сейчас».