Так ломается кость, повисает бессильная кисть.
Так волочится крест, так глядит свысока Эверест.
Так хрустит и сминается лист. Так свистит стихохлыст.
Так ведут под арест. Так любовь меня точит и ест.
Ненасытна, как Pacman, - кусает меня за ладонь.
Я склоняюсь всё ниже под ней, становлюсь всё нежней,
Заливаю кипящую лаву, душевный огонь,
Прямо в рот лангольерный. В ответ же, как Прометей,
Получаю награду бесценную: срок в кандалах,
Личный выступ на скалах, сожженные крепкие плечи,
Ежедневного гостя – голодного злого орла,
На Геракла надежду, да вечно растущую печень.
***
И опять, как котёнку выкашливать шерсти комок,
Этот стихоплевок… стихогоречь… Кто бы помог?!
Кто б порвал этот замкнутый круг, выбил ручку из рук,
Напоил бы кониной, как друг, отругал, как физрук?!
Кто б прервал монолог, кто б схватил и в постель уволок,
Как во мрак, как в овраг, как когда-то любимейший враг,
Кто бы, как Александр, помог разрубить узелок?
Где тот славный Геракл? где этот умный дурак?
***
Пусть он втянет меня, пусть заглянет мне в душу-глаза,
чтобы вытеснить, выскрести, выдавить, перекромсать,
чтоб тебя окончательно выжить из скважин души.
Пусть он выбьет тебя. Пусть он скажет: «Ну же! Дыши!
Оживи, моя женщина, пой вместе с хором пружин!
Мне не важно, как нежно любила ты прошлых мужчин,
Мне не важно по чьим ты когда-то бежала следам!
Ты моя! Я тебя никому никогда не отдам!
Моя женщина, можешь быть слабой, сложи же ножи!
Не цепляйся за жизнь, не дрожи, я поймаю во ржи!
Распусти стихоплеть, светом будь отныне и впредь,
Я твой Хаус - и я не позволю тебе умереть,
я теперь для тебя стану всеми, кого любишь ты рисовать
я твоя большая собака, я твой огненный лис и сова,
я твой страж пирамидоголовый, я ловец твоих страшных снов,
я придумаю новое слово, если кажется пошлым «любовь»,
я твой друг, отец и любовник, я последний, первый, второй,
я твой повар, маляр, садовник, и твой личный супергерой!
Стану солнцем, колодцем, братцем! Только, знаешь – начистоту…
можешь гнать меня, можешь брыкаться – всё равно никуда не уйду.
а когда мы состаримся вместе через 215 лет,
я возьму осторожно на руки твой старушечий милый скелет,
посмотрю на тебя ласково и в последний раз обниму,
и мы вместе шагнём во тьму…
но не плачь, моя девочка, что ты, мой божественный сердцеед,
впереди еще годы, годы – целых 215 лет
беззаботного бытия»
И он замолкает. И я
вздрагиваю во сне.
И он гладит меня по спине…