Вся эта светопись в мире без света,
Скучная прелесть короткого лета,
Робкая нежить невзрачной зимы,
Горечь дождями смоченной тьмы,
Топи, чащоба, проселки, овраги
Сохранены на дешевой бумаге
И на холстах передвижников,
Чадного зелья заложников,
Грезящих далью Италии,
Но присужденным к бессилию
В неизмеримых пространствах Империи,
Славных своей нищетой и обилием.
Между хандрою и удалью,
Между Рублевым и Врубелем.