В облачно-дутой мякине
тянется, словно попусту,
белое, как простынка,
бесконечно безмолвие образов.
Скомкано в горле, попятилось
сердце, и снова ширится
клетка грудная распятием.
С потом выходит ширево,
с матом выходит подлое
это безумие прошлого,
только и помнишь: голое
Небо и лики горшие.
23 марта 2013