С годами жизнь становится суровей,
К родной деревне всё труднее путь,
Но всё сильней и чаще голос крови,
Меня туда пытается вернуть.
И я спешу с волненьем в день приезда,
Ведомый ностальгической тоской,
На кладбище, лежащее у въезда,
Большой мемориальною доской.
Здесь каждая фамилия знакома,
А многие из них – моя родня.
И в вечности, под такты метронома,
Проходят они все мимо меня.
Там есть, после родительских, могила
Любимой бабушки под кронами берёз,
Которая в войну меня растила,
Во времена солёные от слёз.
Пока мать в городе «рулила» комсомолом,
Пока отца мотало по фронтам,
Она мне «сечку» грубого помола,
Варила со слезами пополам.
Прошли те годы…Выжили, трудились…
Крепили мощь воспрянувшей страны.
Но в памяти не стёрлись, сохранились,
Картины недалёкой старины.
Мне не забыть ту бабушкину кашу,
А позже – её шаньги с молоком,
И рук её, пронёсших эту чашу
Судьбы, как крест, во времени лихом.
Как позже, уже, будучи студентом,
Когда к концу мой отпуск подходил,
Я к ней перед отъездом, непременно,
Проститься на минутку заходил.
Она, после напутствий и вопросов,
Перекрестив меня украдкой, напослед,
Совала три рубля – «на папирёсы»
И, проводив, смотрела долго вслед.
Я и сегодня, через годы, вижу
Её фигурку с палкой у плетня,
И не было всегда родней и ближе,
На свете человека для меня.