Любовь его рассудочна, суха.
Он любит за одно, другое, третье.
Он исключил из жизни междометья,
Не видя в них ни пользы, ни греха.
Бесстрастно начиная разговор,
Он знает, что не будет поражений,
И знает, что не будет возражений,
Когда он произносит приговор.
Я думаю порой: в каких стенАх
Его изобрели назло природе
И на каком секретнейшем заводе
Обточен он на цифровых станках?
А если вдруг коррозия тоски
И ржавчина сомнений постучится,
Найдёт ли он рецепт, чтоб излечиться?
Замкнёт ли сердце в страшные тиски?