...и когда чернозём исторгнет
и меня, и коня, и свиту
в продолжение тех историй,
где полнеба свивалось в свиток,
мы поскачем в доспехах ржавых,
мы поскачем, гремя костями,
от Харбина и до Варшавы
за непрошенными гостями.
Мы ещё не допели песен,
мы ещё не довоевали,
нам покой нестерпимо пресен,
мы его обретём едва ли.
Ваша память в веках – калека,
и непросто былым героям
достучаться до вас, доехать,
поражённым забвенья ржою.
Но домчимся – пускай незримо –
воскрешённой погибшей ротой
до Царьграда, Москвы и Рима,
приколотим щиты к воротам.