Синеет апрельское небо.
Под солнцем скукожился снег.
А март то ли был, то ли не был —
Уже и не вспомнишь вовек.
Зима, затянувши волынку,
Полгода кружила в снегу.
В апреле сменилась пластинка —
Пригрела весна на бегу.
Весна началась в понедельник,
Метели прогнала взашей.
Наш дворник — отнюдь не бездельник —
Сегодня не ловит мышей.
Обычно сугробы сгребает,
Встает с петухами чуть свет.
Сегодня сидит–отдыхает:
Расслабился друг мой Ахмед.
Я тоже лежу–расслабляюсь.
Сегодня мышей не ловлю.
Мамашам с детьми улыбаюсь
И всех бескорыстно люблю.
На лапах лежу головою.
Машины нагрелся капот.
Смотрюсь я в стекло лобовое, —
В нём — тощий, линяющий кот.
Хозяйка моя потерялась.
Мне зиму пришлось бомжевать.
Подайте хоть самую малость,
Подкиньте чего пожевать.
Спасибо, есть бабушка Клава.
Она молока припасёт.
Здесь кошек бездомных — орава.
И всех их старушка пасёт.
Лежу на капоте «Тойоты».
Прохожие мимо снуют.
Одни, несмотря на заботы,
Бывает, сосиску суют;
Другие несутся, не видя
Соседей, не то что кота.
На них я совсем не в обиде —
Скрутила людей суета.
«Эй, тётя, ступай осторожно! —
Собачие "мины" кругом».
Не слышит — глухая, возможно, —
Вступила в одну каблуком.
Вот голубь гуляет нахальный,
Меня не боится совсем.
Считает — раз символ пасхальный,
Так значит, его я не съем.
Мне просто вставать неохота —
По лужам его погонять:
Тепло… Разбирает зевота,
Но дурню того не понять.
А вот появляется Лёха.
Он жалок, с похмелья дрожит.
Опять непутёвому плохо.
Эй, кто сто рублей одолжит?
По скверику до магазина
Бредёт, ковыляет алкаш.
За ним увязалася псина.
Ну, как бедолагам не дашь?
Прилично одетая тётя
Брезгливо достанет деньгу.
«Ей-богу, верну вам к субботе,
А может, уже к четвергу!»
Зачем он, пьянчуга, божится?
Свой долг никогда не отдаст.
Но верит, что чудо случится,
Как вымыслу верит фантаст.
Вот он возвращается лихо.
Бутылка в кармане торчит.
«Спускайся, полечимся, Миха!» —
Дружку он в окошко кричит.
На лавке газетку разложит,
Чтоб свой соблюсти этикет,
А Миха лечиться поможет, —
Закуской у них «китикет».
Мне даже немного обидно —
Могли бы кота угостить,
Но очень болеют, как видно.
Сочувствую. Надо простить.
На этой возвышенной ноте
Блаженно я жмурю глаза.
Вдруг дядя подходит к «Тойоте».
Неужто в руке колбаса?
Ан-нет, это — пульт управленья
К машине; и ручкой зонта
Без всякого там сожаленья
С капота он гонит кота.
Садится за руль деловито
И брызгами всех обдаёт.
Манеры ему не привиты,
Как «Боинг», идёт он на взлёт.
И некогда остановиться,
Начало весны осознать,
Покой бизнесмену лишь снится —
На саммит нельзя опоздать.
И как-то тоскливо и скверно,
Безрадостно вдруг на душе…
А тут ещё запах консервный
От голода мнится уже.
«Ну что же, погрелся и будет!» —
Услышал я голос родной.
И вижу: консервы на блюде —
Не мнился мне запах мясной.
Добрейшая бабушка Клава
На пенсию скромно живёт,
Имеет кошатницы славу,
От сердца кусок оторвёт.
Погладит и скажет, жалея:
«Тойоту» твою увезли,
Веди себя, Барсик, скромнее,
Погреться — сойдут «Жигули».
Урчу я, паштет поглощая,
Ликует с желудком душа.
Быть дружной весна обещает.
А всё-таки, жизнь хороша!
1–4.04.10