Известный секрет

               
Однажды усталый покинул я дачу,
И в мыслях решал непростую задачу –
Пытался я способ какой-то найти,
И труд свой пропитанный потом спасти.

Я медленно брел по ореховой роще,
Свободный от груза и тяжести ноши:
Вся тяжесть затраченных мною трудов,
Не бросила в сумку созревших плодов.

Семейный без фруктов останется стол,
Я в прошлое мыслями тут же ушел…
Припомнил я все разнесчастные годы,
Когда сад иметь было сверх всякой моды.

Начал я тогда с нашей местной ракушки,
С трудом одолел две чугунные чушки –
Все это добро равномерно, без спешки,
Отвез я в низину на старой тележке.

Без всякой подсказки на то агронома,
Шестнадцать Камазов завез чернозема,
Испачкав немало страниц «Садовода»,
Я ждал с нетерпением первого плода.

Шагали устало послушные ноги,
И я вспоминал, как топтал я пороги
Чиновников всяких, различного ранга,
Чтоб мог поливать свой участок со шланга.

Вчера бесконечно, до боли был рад,
В рядах громоздился и зрел виноград,
На ровной натянутой тонкой струне,
Все гронки любовно клонились ко мне.

А рядом нарядный стоял абрикос,
И внукам я в мыслях плоды уже нес –
В восторге б глазенки у них засияли,
И ласково деду: «Спасибо» – сказали!

В сознание мелькали садовые лики,
И был урожай уже первой клубники,
И золотом персик на солнце алел –
Недельки бы две… и совсем бы поспел.

И скоро созрели бы ранние груши,
Об этом шептали они мне на уши,
И к сбору готов был бумажный ранет –
Их несколько спелых упало в кювет.

Сегодня ж все радости мигом прошли,
И в душу печальные думы вошли –
При сумрачном свете у звезд на виду,
Устроил погром кто-то в мирном саду.

Лежали повсюду плодовые ветки,
С корой, покореженной в жалкой отметке,
А я, онемев, от нахлынувших слов,
На них не увидел любимых плодов.

Исчез самодельный простой рукомойник,
Без плит оказался спаситель-отстойник,
В углу не увидел лопат и граблей,
На сломанной крыше сидел воробей.

Блестел исковерканный рядом замок,
И он, хоть с секретом, но мне не помог.
Все то, что с огромным трудом я нажил,
Преступник безжалостно все разгромил.

И всюду теперь я пронзаю толпу,
В ней черную душу упорно ищу,
И верю, что ей не удастся укрыться,
На божеский суд ей придется явиться.

И я раскрываю известный секрет,
И в местную власть адресую совет,
Как накипь из общества можно убрать,
Добро без охраны свое содержать.
               
Внедри его, власть! Прекратятся все кражи,
Налоги не будут взиматься для стражи,
Из смет испарятся замки и решетки,
Сирены, сигналы, гудки и трещотки.

Но ждут, выжидают чего-то все власти,
Спасать не хотят нас от этой напасти:
«Грабителей клан, чтоб вовсе исчез,
В избытке должно быть рабочих всех мест!»

Народ по природе стремиться к труду,
Не будет бежать от него он в тайгу.
Его не затянешь в сомнительный круг,
Потянет его на приличный досуг.

И станет богаче его кругозор,
Исчезнет из общества жулик и вор:
«Скорее же, власть, примеряясь к карату,
Достойную людям плати ты зарплату!»

Работа! Работа! Еще раз работа!
У власти должна быть вот эта забота!
Тогда люд простой, и чиновник, и пан
В покое оставит хозяйский карман.

А если появится где-то изгой,
Его за решеткой тот час успокой.
Об этом тебя, власть родная, прошу
И первым листок обходной подпишу.


    1992 г.