Воевали наши папы, воевали наши дети,
Мы же избежали как-то, не попались в эти сети.
Впрочем, нам хватило боли, и ударов, и борений,
Жизнь, известно априори, не клубничное варенье.
В нравах полууголовных под её росли мы крышей,
Там, где попраны законы, там, где злоба в спину дышит.
И, пытаясь жить привычно, пробрались своей тропою
От "папаши" с культом личным до приличного застоя.
Миновали "перестройку", крах империи советской,
(Грандиозная попойка завершилась "не по-детски").
Разлетелись наши трассы, опыт мы с собою взяли.
"Кто куда, а я в сберкассу" - каждый сам себе хозяин,
И мыслитель, и трудяга, и кузнец своей удачи.
Мы из этой передряги вышли, так или иначе.
И, шагая по ухабам собственной своей дороги,
Добрались уже до как бы "предварительных итогов":
Нет житейского рецепта в человеческой природе.
По рекламному проспекту ничего не происходит.
Но летит из детства мячик и об стену бьёт упруго,
А подать свою подачу, и обнять свою подругу,
Увидать улыбку дочки - это счастье неземное,
Как зелёного листочка трепетание весною...
После долгого скитанья по песку пройти речному,
И открыть на окнах ставни у родительского дома.
И увидеть маму с папой - этой радостью оплачен,
Приходящий так внезапно, как решение задачи,
Пункт житейского устава - ни на день не сдвинуть тризну,
Но в любой из них добавить можно этой самой жизни!