(стансы № 4)
Когда приходит яростный накат
круша собой расшарканную наледь,
то голос попадающий не в лад
вода смывает в скобяную память.
Сшиваются проточные ручьи
в единство обособленного свойства
давно–давно расписанных причин
для мистики ночного беспокойства.
Кружит, кружит сметливая теплынь
вместив в себя наивный птичий щебет
над искренней бессонницей долин,
где ветер–духобор вынашивает трепет.
Где замыкаются длина и высота
в раскрое человеческого взгляда,
случайно прочитавшего с листа
кириллицу весеннего распада.