Как Ромео Тибальду я сейчас говорю
Изумленной, растерянной, милой тебе:
«Вы представить не можете, как вас люблю,
Как я заново плавлюсь в этой странной мольбе.
Я за вами следила из-за створки окна,
Как вы в танце к нему прижимались ногой,
Я по вашим глазам поняла – влюблена,
По его прочитала – он больше не мой.
И уже никогда он не будет моим,
Так, как смотрит на вас, - на меня не смотрел,
Он на этом балу по-булгаковски мил,
Он на этом балу нашу песню допел.
Он счастливый, как сытый, согревшийся кот,
Взят со стужи, куда я пустила его,
Ну а вы – обогрели ночною порой,
Это было, наверно, довольно давно.
Вы уверенно держите руку его,
Вы еще не узнали другой стороны,
Нас расплавило с ним позапрошлой зимой,
И теперь «нас» уж нет, нарождаетесь – «вы».
Вам меня не понять. В вашем взгляде испуг,
И в бессильи совсем не могу объяснить,
Что за счастье его, и за трепетность рук,
Я любовью сестры вас готова любить».