Так как один из арбитров по определённым обстоятельствам попросил отодвинуть для него срок судейства, то мы решили выставить все стихи финального боя на всеобщее обозрение. А во вторник или в среду разместим общий файл с оценками уважаемых арбитров.
Кстати, коль пока есть время, интересно бы было провести импровизированное обсуждение стихов участниками конкурса. На независимое судейство арбитров это никак не повлияет. Тем более, что большинство вердиктов уже получено.
Каждый конкурсант сейчас увидит с кем он сошёлся в рукопашной.
ПРОСЬБА к бойцам: до подведения итогов авторство своих работ НЕ ОЗВУЧИВАТЬ!
Если появится желание сыграть в тотализатор «кто победит в этом бою?» - милости прошу делать ставки.
Итак, стихи, написанные участниками к финальному бою конкурса «Знай наших!» на тему «Письмо».
Все работы перемешаны и сгруппированы по парам. В каждой паре представлено по одному стихотворению соперников.
СЕРЬЁЗНАЯ ЛИРИКА (21 пара)
1.
Пишу с претензией к театру!
Сценарии мне Ваши так пресны!
Хотел слегка порадоваться марту,
Любовнику нетронутой и молодой весны.
Но вот грущу, а виноват театр!
Актёры-неумельцы исчерпали себя!
Сюжеты непригодны, как заржавелый статор:
Интриги все без чувств; играют не любя!
На драму заглянул - бурлеском оказалась,
В зале комедийном заснул на полчаса!
Артисты мелодрамы за пирожок подрались,
Летели в воздух зубы, летели волоса.
Театр переполнен, актёры в глупых масках,
Любимцы - за границей, а средней класс в тщете!
Я вовсе не желаю утопнуть в Ваших ласках,
Я только попрошу Вас о каске и щите.
Вопросы Ваши знаю, и сразу отвечаю:
Я тоже здесь, актёр, но роли все не те.
Когда-то был на сцене, но оказался с краю,
И снова попрошу Вас о каске и щите!..
Или хотя бы роли, о роли хоть какой-то!
А то уж и не помню, когда на сцене был.
Воспламеняет злобой актёрская когорта,
Её я не люблю, но чересчур остыл!
1.
e-mail подруге
Привет дорогая! Ну как там в Торонто?
У нас здесь зима, наконец, отступила.
Господь исполняет дождливое рондо.
Цветёт всё на свете, безумно красиво.
Сегодня здесь тёмное сизое небо,
Хотя для весны это просто нелепо.
И белые чайки влетают отважно
Под радугу, как оригами бумажные.
И цены здесь тоже взлетают как птицы.
Бензин уже стоит почти что два евро.
Последнее время мне что-то не спится,
Вокруг все тревожно, уныло и нервно.
В парламенте «звезды» от комика Грилло*,
Как будто нам мало «шута» Берлускони.
Немного осталось, чтоб шуткой добило
Страну, так уставшую от экономии.
Гнобит бесконечный бардак на работе,
Где всех, кого можно, уже сократили.
Да что же ещё этот кризис проглотит?...
Опс... кажется дождь собирается сильный.
В саду зашумели и пальмы, и сосны,
И слышен прибой. Я б тебе рассказала
Последние сплетни, да Эрик несносный
Забыл, что я с ним уже утром гуляла.
Услышимся завтра. Ты будешь на Скайпе?
Пока. Всех целую. И не забывайте.
*На февральских выборах Движение 5 Звёзд получило около 30% голосов. Движение возглавляет Беппе Грилло, комик.
-------------------------------
2.
Здравствуй мама! Ты не бойся, всё нормально. Просто захотелось написать. Сыплет снег в окно апрель феврально так, что разом хочется послать и друзей, и шефа, и кассиршу, с вялым и гнусавым: «Сдачи нет». По ночам одна слагаю вирши, чтобы поскорей пришёл рассвет. Но всё чаще думаю о прошлом, о тебе, где ты была как я. Обвинять, жалеть кого-то пошло. Хуже будет только от нытья. Попросить хочу сейчас прощенья, знаю, как всегда, меня поймёшь. Мне не нужно было разрешенья, чтобы взять тогда из шкафа нож. Опостылел запах сеновала, так хотелось в тёплую кровать, но вопросов я не задавала - было страшно дома ночевать. Вся в слезах, ты жгла уже свой пятый, кровью разукрашенный халат, твой «любимый» муж опять поддатый, дома колошматил всё подряд. Извини, но что-то надломилось, психику ребёнка не постичь…
Скоро пасха,
мне весна приснилась,
и твой сдобный
праздничный кулич.
2.
Письмо дедушке
(по рассказу Чехова А.П. "Ванька")
"Константин Макарович! Дедушка мой милый,
Я пишу письмо тебе в ночь под Рождество.
Поздравляю с праздником, гОспод пусть даст силы.
Кроме тебя, дедушка, нету никого
У меня на свете. Нету папки с маменькой...
А вчерась хозяин волосы мне драл,
Что качал я люльку с их дитёнком маленьким
И уснул нечаянно, а малец - не спал.
Подмастерья скалятся, шлют в кабак за водкою
И хозяйские велят красть мне огурцы.
В харю мне натыкала хозяйка рыбьей мордою,
Чтоб я знал, где у селёдки ейные концы.
Голодаю, дедушка. Только хлеб и каша.
Чай или с капустой щи - это не про нас.
В сенках сплю, но если их ребятёнок плачет -
Люльку ночь баюкаю, не смыкая глаз.
Сделай, милый дедушка, божецкую милость:
Забери отседова, мОчи больше нет!
Сплошь одни побоища, голод и унылость.
Жизнь моя пропащая, что не мил и свет.
Приезжай скорее, вынь с души занозу.
Буду тебе в помощь твой тереть табак.
И ещё секи меня, как Сидорову козу,
Если что получится у меня не так.
Вечно буду богу за тебя молиться,
Попрошусь к приказчику - чистить сапоги.
А большой я вырасту - будет чем кормиться.
Не посмеют, дедушка, обижать враги.
Кланяюсь Алёне, кучеру, Егорке.
А гармонию мою ты не отдавай.
Жизнь моя собачья, хуже редьки горькой.
Внук твой, Ваня Жуков. Деда, приезжай..."
--------------------
3.
Письмо в будущее.
Здравствуй, дочка! Ты письмо моё вскрыла...
Это значит, ты закончила школу,
И сегодня весела и красива,
Потому что нынче день выпускного.
На тебе, наверно, модные туфли,
И, конечно же, шикарное платье,
Поправляешь бигудиные кудри,
И лучишься ожиданием счастья.
Операцию, врачей и уколы
Ты забыла, видно, рано иль поздно,
Ну не следовало б помнить такого
Шестилетнему незрелому мозгу.
Мне сказали: «с этим справиться просто:
Чтоб от ужаса тебя не мутило,
Ты представь её здоровой и взрослой
И настройся на волну позитива.»
Вот тихонечко, забытая всеми,
(муж увидит — позвонит санитарам!)
Я пишу тебе письмо через время,
Ну так что, малыш? Давай поболтаем?
Об учёбе, о поездках на море,
О подружках и друзьях-кавалерах,
О здоровье. Не болит ли... Да что я!
Все, конечно же, прекрасно... Ведь верно?..
И у нас все хорошо, но в последний
Месяц что-то вот ночами не спится...
Ой! Пора бежать к тебе, шестилетней,
Завтра мы должны ложиться в больницу.
3.
письмо на фронт...
Прошу – не ругайся, но я теперь тоже курю. Сама не заметила – как-то легко научилась... Наташенька встала – поди, помогла божья милость, а Мишка, по-прежнему, пальцем дырявит ноздрю. За нас не волнуйся – картошки мешка полтора. Немного муки. С ней труднее, но я экономлю. А немцы, я слышала, вроде б, уже под Коломной. Не знаю куда, но с детьми подаваться пора.
А впрочем, всё это, наверно, не больше, чем слух. О страшных потерях, о зверствах проклятых фашистов… Но колют под сердце слова новобранцев ершистых: «повыбьем из гадов арийский заносчивый дух»…
За то, что рожали их, матери чуют вину. И плачут, и крестят сутулые спины подростков.
Отдать на погибель кровиночку, ох, как непросто. Они ж понимают, что дети идут на войну…
Прошу тебя, милый, хороший мой – только вернись.
Мне Валька-соседка на картах вчера нагадала, что вместе бубновый король и червовая дама. А с ними детишки. И все веселятся, кажись.
А строчки корявые. Всё оттого, что реву. Ты, милый, такой молодой. Да и я молодая.
В косички вопросов ответы свои заплетая, я слышу надрывной сирены убийственный звук…
***
Истрёпаны судьбы на старом тетрадном листке,
истлевшие линии жизни – потёртые сгибы.
Могли ещё жить эти люди... Конечно, могли бы...
Но смерти плевать, сколько зёрен в её колоске…
-----------------------
4.
Письмо мужу
Привет родной! Я знаю, удивлён
Письму, что с маркой, на конверте белом...
Осенний сплин и слышен "Вальс-бостон",
Тоска по дому вовсе одолела.
Ты ожидал, конечно же, звонка,
"Онлайн" в сетях, привычной СМСки...
"Для писем" ящик поржавел слегка,
Не выбросить его - есть повод веский.
Не говори - "очередной каприз,
Звонки в разы удобней на мобильный",
В серванте старом, где стоит сервиз
Есть пару писем ручкою чернильной.
Танцуют строчки - "Солнце, как дела?"
"Скучаю очень..." и "Приеду скоро...",
В ответ же - завитушки: "Так ждала..."
"Галинка морщит носик - вот умора...".
Подумалось - вмещается любовь,
А значит жизнь, на этих вот страницах...
Пусть смайлик интернетный хмурит бровь,
Но он увы, увы не сохранится.
Вот потому-то и пишу тебе,
Вложу в конверт чуть-чуть души и сердца.
И будет дождь в каком-то сентябре,
А мы от наших строчек будем греться.
4.
Письмо с фронта
Я пишу в «никуда» и ответа не жду...
Если честно, то просто пишу ерунду...
Нам сказал командир, озираючи строй:
«Завтра будет последний, решающий бой!»
Враг, конечно, хитёр, и отважен, и смел.
Видит Бог, воевать я совсем не хотел,
Но пропела в ночи боевая труба...
Что поделаешь? Видно, такая судьба!
Я поправлю прицел, ствол любовно протру,
А письмо подождёт - допишу поутру...
Вот поднялся, смотрю, командир в полный рост
И "За Родину - Мать!" прокричал, словно тост...
---**---
Если пуля шальная меня вдруг найдёт -
Обниму на прощание свой пулемёт,
Да успею ещё напоследок сказать:
«Был приказ - по врагу холостыми стрелять!»
-----------------------------
5.
Вторая часть письма
Мама не пустит с щеночком в хату, надо же как-то решать задачу, знаешь, собаки не виноваты, хотя и бывает – тоже плачут. Кстати, мне кажется, ты вязала, вечер за вечером с полшестого петли считала под сериалы, а что не вязать на всём готовом? Навык имеется, был бы повод, спица не вызовет опасений, помнишь, играли детьми «в слепого», забавный сюжет для новых серий… Шею легко продырявишь спицей, камнем застынет ненужный ужин, маме останется только спиться, иначе самой же будет хуже. Время обиды зальёт слезами, спица – спасенье от глупых басен, вот уж, действительно, плюс вязанья, и помни главное – мир прекрасен!
5.
Письмо другу
Здравствуй, друг! Сижу на даче.
Воздух, море... Благодать!
Горизонт вдали прозрачен.
Краски в руки - и писать!
А ночами море дышит,
нежно с ветром говорит,
Ну а я шлифую вирши,
как учил один пиит.
Между сосен полусонных
гордо царствует луна,
всем поэтам и влюблённым
в ночь такую не до сна.
Рано утром стаи чаек
громко спорят у воды,
и меня с утра встречает
чай в хрустальном армуды*.
А на завтрак хлеб горячий
из тандыра* принесут.
Прибежит с утра на дачу
ёжик воровать хартут*.
И, наевшись, весь чумазый,
фыркнет: "Дачники, привет!"
и помчит ракетой к лазу,
на песке оставив след.
Как дурманит ароматом
хор цветов в рассветный час!
Жаль, уходит безвозвратно
лето жизни каждый раз!
А однажды я у моря
наблюдала миражи:
детство, счастье... и нет горя...
( извини за ностальжи ).
До свидания! Пиши!
_____________________________
*Армуды - стакан для чая грушевидной формы.
*Тандыр - печь-жаровня особого вида
*Хартут - сорт чёрной шелковицы, подвид тутовника.
-----------------------
6.
Delete
Решила написать немного о погоде.
Жара - земля и я скучаем без дождя.
/Мне плохо без тебя… Delete/
На завтра, вроде, нам ливней затяжных прогноз наобещал.
/А ты не обещал, да я и не просила –
у всех свои дела, отлажен жизни быт.
С тобою - хоть в огонь...О, Боже, дай мне силы,
дай воздуха глоток! Delete, Delete, Delete/
Пусть буря, пусть воды обрушатся потоки,
отмоют синеву от ржавчины песка.
Сумбурное письмо, слова не лезут в строки.
/Люблю. Delete/
Пиши, пожалуйста... Пока.
6.
Папа Вася
Здравствуйте, папа (какое забытое слово).
Не ожидала от вас получить письмецо.
Папа, простите, но честно скажу - не готова
встретиться с Вами, обнять, называя отцом.
Может, расскажете: где вас полжизни носило?
Имени-отчества даже назвать не смогу.
Если подумать, так имя, наверно, Василий -
я ведь Васильевна... Тридцать годков - ни гу-гу.
Мать говорила, что Вы, разумеется, лётчик,
сгинули в Арктике или свалились в вулкан.
Целую вечность и знать не желали про дочек,
что ж передумали? Старость, вода и стакан?
Эх, папа Вася... Припомнить бы всё, да не буду.
Зла не удержишь: какой-никакой, но отец.
Деньги-то есть на билет? Приезжайте, покуда…
Папа Василий, давай, приезжай, наконец.
----------------------
7.
Жёлтый конверт.
Самка-Осень бесстыдна -
такая вот рыжая сука,
Течная чахлым дождём на промозглости улиц.
Та, что даёт всем прохожим почти не торгуясь.
Та, что приходит приватно, без всякого стука.
Я с её норовом еле заметно смиряюсь.
Каждому дереву в жёлто-паскудном конверте
выдана порция строго-отмеренной смерти.
Временной смерти.
С амнистией, вроде бы, в мае.
Что же поделать, мне тоже доставлен... В почтовом
ящике синем
с затёртыми цифрами детства,
пялится марками, ищет ладоней - согреться.
"Старость" - какое сухое, шуршащее слово.
Режет язык и крошится трухлявым металлом,
словно сожрал чей-то полый хитиновый панцирь.
Осень - всего лишь, одна из просёлочных станций
к тёмно-зелёным провалам большого вокзала,
где нас встречает начальник с табличкой "НИЧТО".
7.
Избранные места из переписки в чате
– Здравствуйте!.. Таня... А Вас? Только честно!..
Женя под ником onegin? Смешно...
Дважды... Давно уж... А Вам интересно?..
Да, ничего – отболело, прошло...
Да, это я. Прошлогодние фотки....
Очень приятно... Взглянуть бы на Вас!..
Может, на «ты»? Вижу, мы – одногодки...
Да, получила... С бородкой, анфас?..
Тот был военный... Ну да, как в романе!..
Нет, он погиб... Да уж лучше б Афган!..
Выстрел случайный... Конечно, по пьяни...
Глупо... Казалось — плачу по долгам...
Дочь... Со вторым начиналось, как в сказке:
Две половинки, безумство страстей...
Но по соседству (гараж – для отмазки),
Видимо, мягче стелили постель...
Выла. Металась. Гадалки, эксцессы...
Не находила ответа нигде...
Выгнала... Думала – сбои от стресса,
А оказалось – пятнадцать недель...
Ты извини, что вот так, откровенно...
Дочка... Замужняя... Фото лови!..
Старшая – тоже... Уехала в Вену...
Я? Как и все, вероятно – любви...
По вечерам... Не смотрю... Кумихимо...
Правда, не слышал?.. Прогугли!.. И как?..
Чувство такое, как будто незримо
Ниточки судеб плетутся в руках...
Слушай, а ты вот... любил? Хоть когда-то?
Так, словно падаешь вниз, с высоты?..
И у меня!.. Тоже в школе... в десятом...
Двадцать четвёртая...
…......................................................
Жень, ЭТО - ТЫ???
---------------------------------
8.
Ненаписанное письмо
Здравствуй, Саня! Я редко теперь пишу,
Чаще в мыслях, без адреса и бумаги.
Не пою, как бывало, и не спешу
Сочинять о себе чудеса и саги.
По весне налетает сухой хамсин*.
Скоро лето, и жарко, как в преисподней.
С каждым годом становится меньше сил
На жару, на политику, на безводье.
Мамы нет – вся могила из двух камней.
Ей-то что, а отец ни черта не помнит.
Я брожу по квартире среди теней
И дышу тишиной опустевших комнат.
Приезжай просто так, я теперь одна.
Это с возрастом ясно, что мы не вечны.
Я сегодня купила ещё вина...
До свиданья, любимый! Твоя сердечно.
*Хамсин - сухой, изнуряюще жаркий местный ветер южных направлений в странах Ближнего Востока (см. Климат Израиля).
Температура воздуха нередко превышает +40 °С, при штормовой силе ветра.
8.
Письмо в Чечню
Ну, здравствуй, мой чеченский брат!
Давно друг другу не писали.
Плохие времена настали,
Не то, что 30 лет назад...
Ответь мне, милый друг Арби,
Какая жизнь теперь в Ойсхаре*.
Бренчишь, как прежде на гитаре?
Ты песни русские любил.
Быть может вместе мы споём?
Приехать, что ли, в Новогрозный?
У печки вечером морозным
Поговорим о том - о сем...
Накроет стол твоя жена,
Подаст хингал, зажарку в тесте.
Сама не сядет с нами вместе -
Она чеченкой рождена.
На главном месте сяду я.
Вино гостям язык развяжет.
И кто-нибудь ругнется даже
Чеченским словом ХАК - свинья.
А вслед за выпитым вином,
Когда напитки станут крепче,
Услышу я в чеченской речи
Короткое и злое – ТХОМ.**
В друзьях почувствую врагов -
Так напугает это слово.
Нет, я к поездке не готова.
Черкни мне лучше пару слов.
*) В 1989 г. пос. Новогрозный переименован в Ойсхар
**) война (чеченск.)
---------------
9.
Письмо жене
Лишь когда далеко ты,
я чувствую, как ты близка,
лишь когда ты не рядом,
я чувствую, как мне нужна ты,
и изводит тоска
ощущеньем курка у виска,
и любые слова о тебе
вдруг становятся святы.
Вот пишу, а на сердце
такая лежит пустота,
одиночество гложет,
хоть рядом немало народа,
но и этот – не тот,
ну, а та – уж, конечно, не та,
всё не то и не так –
и рассвет, и закат, и погода.
Может, нашей любви
не хватает былого огня,
может, нежность должна
вырываться почаще наружу,
только нету меня,
если нету тебя у меня,
только весь этот мир
без тебя мне ни капли не нужен.
9.
диссонансно-королевское
«Здравствуй, любимый…
Единственный, где ж ты? Мне за ошибки теперь страдать…Но не вернуть всё, что было прежде. Я не отправлю письмо опять…
Разными будут всегда дороги, если на камень нашла коса. Просто «подарок» судьбы в итоге: не отвечающий адресат. Знаю, что лишними будут слёзы, что не накопишь обиды впрок - я поняла. Только слишком поздно! Это на будущее урок. К чувствам нельзя подходить небрежно. Не понимала, что ты - живой! Помнишь, как звал Королевой? Снежной… Гордость и глупость всему виной. В импровизации будет что-то, если звучанье чарует вас. Каюсь, играла, не зная ноты, вместо «Планеты»* – «Собачий вальс»…
Мне наказаньем – в тебе увязнуть! Крепче каната бывает нить. А при разрыве подобной связи прочно, увы, никогда не сшить. Горло не вылечить водкой с перцем, если навзрыд прохрипеть к тому ж, что изо льда на душе и в сердце складывать «ВЕЧНОСТЬ» - такая чушь! Нет Королевы с наивным Каем - правда у жизни всегда горька. Это не слёзы, а льдинки тают, пятна на буквах размыв слегка…
Вырвать из сердца нашла бы силы, взвесив два «против» и сотню «за»…
Я бы смогла и тебя забыла!
Только у дочки твои глаза…»
*«Планеты» - сюита Густава Холста "Планеты" (The Planets), монументальное музыкальное произведение, посвященное планетам солнечной системы и одноимённым богам.
-----------------
10.
Письмо тому, кто после...
Пишу письмо себе, когда не буду…
А если буду, то совсем не я.
И верится в загадочное чудо,
когда уходит из-под ног земля.
Там в глубине пучины мирозданья
всё будет непривычным и другим,
но зёрна этой жизни мы в сознаньи,
надеюсь, хоть немного сохраним.
Пройдут года и сменятся столетья,
на землю душам снова ляжет путь.
Какими будем? Трудно мне ответить,
но для улыбки можно и рискнуть:
я - смилодон, грызущий биомассу,
врагов уничтожающий огнём.
Фантасты напридумывали сказки,
где мы с лихвой аналоги найдём.
Не мыт, не чёсан, в бронебойной шкуре
найду в бутылке записи свои.
Обрадуюсь и строчки расшифрую.
И вспомню генетически бои!
10.
Письмо к начинающему поэту
Юный друг мой, Вы мне написали,
Что стихи не даются никак,
Что из слов, сочинённых в душевном запале,
Какой-то родится пустяк,
Что, наверно, уже, потускнели,
Словно мелочь в кармане, слова,
Заболтали, запачкали их пустомели:
История слов – не нова.
Вы считаете, что не осталось,
Слов таких, что чисты, как роса?
Всё, что можно сказать, раньше кем-то сказалось?
Поэзии меркнет краса?
Как же сделать, чтоб вновь заблестело,
Слово старое, как бриллиант?
На одно можно средство надеяться смело,
И это, конечно, талант.
Он способен затёртое слово
Расцветить животворным огнём,
И вдохнуть в него жизнь, чтоб сверкать стало снова,
Открыв грани новые в нём.
Но талант не поможет, бесспорно,
Без терпенья, усердья, труда,
Чтоб слова шлифовать друг об друга упорно,
Чтоб вызвать в них блеск иногда.
Чтобы так притереть их друг к другу,
Что не выкинуть ни одного,
Чтоб хранили они, как стальная кольчуга,
Идею творца своего.
В общем, как ни крути, но работа
Для поэта других слов важней.
Пусть она не совсем «до кровавого пота»,
Но всё же… Успехов Вам в ней!
-----------------
11.
Ушла – в подполье, в прозу, в ноябри,
в февральский сплин, в тяжёлый понедельник,
туда, где не мосты – календари
усердно жгут, где держат в чёрном теле
способность удивляться пустякам,
где дважды два – всегда-всегда четыре.
Ушла в «не прыгнуть выше потолка»,
квадрат бермудский в собственной квартире
нашла – и затаилась в тишине,
трусливо пряча голову в работу,
искать не стала истину в вине –
она не там. Она в медовых сотах
ночного неба, в дыме без огня,
в капризности заснеженного марта,
в надежде, что отыщешь ты меня -
и я вернусь. Мне шаг всего до завтра.
11.
Всё конечно…
Да, конфликт адресов.
Да, разорвана сеть.
На столе Неотправленных -
шепотный ворох.
Знаешь, папа,
а я
начинаю стареть.
Мне к лицу серебро,
и кольцо твоё
впору.
От фланелевых снов
- ни следа.
Крепким сном
Мир завис в одночасье
и стал,
монохромным.
Отнедужил февраль,
и весна за окном.
Время лечит,
но в дозах
смертельно-огромных.
Вскрыты карты
- пароли
от всех моих почт,
Черновик белизной ослепляет
кромешной.
Знаешь, пап,
я пишу тебе
каждую ночь.
Да, о чем я?!
Конечно, ты знаешь.
Конечно...
----------------
12.
Здравствуй! Как жизнь? Как погода? и прочее…
Доброй воды твоему кораблю.
Ты не умеешь читать междустрочия,
где говорится о том, что Люблю.
Нервные строки ложатся размашисто,
прыгают буквы, сбиваясь в слова.
Горько признать: мы – удельные княжества,
мы – Робинзоны своим островам.
Снова пишу, и в бутылку, как водится,
я опускаю отчаянный SOS,
и сургучом… И молюсь Богородице,
чтоб до ответа дожить довелось.
12.
Неотправленное письмо
Я вползу в твою жизнь незаметно,
Растворюсь я в тебе без остатка,
Обниму нежно с ласковым ветром,
И пройдет той любви лихорадка.
Ты со мною ее позабудешь,
Я во всем тебе буду опора,
Не ее, а меня поцелуешь,
Хоть и будет, я знаю нескоро.
Отогрею тебя я любовью,
В счастье, в горе, - всегда буду рядом.
Заболеешь - приду к изголовью,
Исцелю своим любящим взглядом.
Не гони, я согласна быть тенью.
Я дождусь. Знаю, время излечит,
Не гони, не держи перед дверью,
Дай обнять твои сильные плечи.
-----------------
13.
Двое (Есть только миг...)
04. 2013
Эпиграф
Прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее лишено протяженности.
Аврелий Августин
Когда письмо ты моё откроешь,
Я буду в прошлом...Пройдут года.
Что было в жизни моей - с тобою
Осталось связано навсегда.
Быть может ты улыбнёшься грустно
Наивным строчкам ушедших дней...
Смешным обидам, забытым чувствам -
Меня ты опытней, и мудрей.
Тебе откроется то, что скрыто
Завесой времени и дорог...
Наверно клёном, плющом увитым,
Стал в нашем старом саду росток...
Мне так хотелось увидеть это!
Ты там бываешь хоть иногда?
Где ты встречаешь свои рассветы?
В каких неведомых городах?
Мои вопросы - в глухие двери...
Их время смоет, сотрёт прибой...
Страшусь узнать о твоих потерях...
Желаю мира всем, кто с тобой!
.
Постскриптум.. Миг этой странной встречи
Уже настал, если в той весне,
Ты там, в две тысячи тридцать третьем
Читаешь текст. От меня - ко мне...
Письмо к себе, через эти двадцать
Таких таинственных долгих лет,
Где сможем снова мы повстречаться -
Хотя меня в этом мире нет,
Сейчас нас двое - как взгляд в оконце
Сквозь космос вечной межзвёздной тьмы:
Я очень верю, там будет - солнце!
И так надеюсь, что будем - мы..
13.
узник
неровность стен, окрашенных под мышь.
болезненная замкнутость пространства.
надтреснутая линза полутьмы.
хандра, не выходящая из транса
тяжелого каннабиса зимы.
безликие немые сторожа,
уставшие от собственного плена.
клинок луны – классический кханджар,
сточившийся о рабицу Вселенной -
из Вечности непросто убежать…
тоске известен каждый бугорок
вместительного каменного чрева.
твой сон сплетен из тысячи гаррот.
твой день бесплоден - высохшее древо.
твой мир (о, массаракш!) – наоборот.
тринадцать `на два – от угла к углу,
и недоимка в перманентном счёте
твердит безумным попкой: «как ты глуп...»
никчемных фраз перебирая четки,
безумие готовит кабалу.
за кадыком навек застрял комок.
давно пуста подреберная ниша.
судьба твоя – семь строк – одно письмо,
которое, конечно, не напишешь…
ты лучше сдохнешь собственной тюрьмой.
---
«Я – всемогущ!
Но, всё-таки, лишь ферт…
И каждая секунда осознанья терзает разум.
Аутодафе.
Изгнанье? Пусть!
Но это - не изгнанье...
Прости меня.
Твой бедный Люцифер».
----------------------
14.
Письмо однолюба
Здравствуй, моя неприступная, гордая!
Мне без тебя очень грустно и холодно.
Мёртвые звёзды ночами над городом,
Тускло горят фонари.
Осень играет кленовыми листьями,
Те притворяются шкурками лисьими…
Нет, всё не то… Надо выдержать, выстоять:
В общем, твой друг захандрил.
Как я живу? Утром бегаю в скверике,
Днём открываю Европы-Америки,
Мысленно плаваю с Витусом Берингом,
Запахи моря ловлю.
Скажешь, утопия, дурь или выдумка…
Мне без тебя не вздохнуть и не выдохнуть,
Птицей из дома родного не выпорхнуть…
Да, ты права, однолюб.
Если по-честному, смею надеяться,
Не предавала меня, не изменница,
Знаю, конечно, отнюдь не смиренница,
Но вот такою люблю.
В картах Таро выпадает свидание,
И настроение вдруг чемоданное.
Я смс-ку отправлю заранее…
Крепко целую! Adieu!
14.
Письмо.
Псковская область. С душевной тоской,
Послание шлю тебе, Дом мой Родной:
"Дуб опустел? Порыжела трава?
Есть ли в колодце живая вода?
Лес почерневший в тумане вдали?
Пусто, наверно? - Ты мне расскажи...
Как ты , старик, живёшь без меня?
Есть ли в сарае сухие дрова?
Может приеду... а ты меня жди,
Печь растоплю... не спеши, погоди.
Рюмочку "кинем" и песню споём,
Вспомним о прошлом с тобою вдвоём.
В печке огонь... хорошо и тепло...
Взгляд брошу мельком... вспотело стекло.
Ночка наступит... душе хорошо,
Шторкой задвинем с тобою окно.
Гармошку возьму... пробегут пальцы вниз,
Сыграю "Кадриль", ну прям, как артист...
Слышу в тиши аплодируешь мне,
Ты мой единственный зритель во мгле.
Жди меня, Милый! Приеду весной...
Ты - моя Сказка! И Ты мой покой!"
-------------------------
15.
"Оле-Лукойе
Здравствуй, девочка с лентой в пшеничной косе!
Я пишу к тебе снова сквозь утренний сон,
Этот Оле-Лукойе всё крутит свой зонт,
И рассвет мой застрял в дождевой полосе.
Как дела обстоят в зазеркалье твоём,
Где цветут все деревья, а ночь так легка?
Этот милый проказник в лиловых чулках,
Он рассеян, но он неплохой почтальон.
Он доставит письмо за спасибо, за так -
Ведь дорога его - в небесах молоко,
И, в иные пространства шагая легко,
Он несёт мои строчки на ткани зонта.
Но довольно о нём! Через город весна
Заструилась, петляя меж мусорных куч,
И в сугробах купается солнечный луч,
И в серебряном воздухе спит тишина.
Там, у вас не бывает, конечно, зимы,
Там бывает плюс двадцать в тени в январе.
Но того, кто не мёрз, невозможно согреть,
А не видевший солнца не ведает тьмы.
Да, я знаю. Давно уж исчезла коса.
Ярким шёлком, увы, не украсить каре.
Но по-прежнему, даже в ночном кабаре,
Вербный ветер играет в твоих волосах.
Ты хотела уйти, не сжигая мостов -
Я канистру с бензином припас в гараже.
И теперь, нам конечно, не важно уже,
Кто и с кем посадил новой жизни росток.
Только Оле-Лукойе безумных затей
Не бросает - всё вертит и вертит свой зонт,
Чтоб зачем-то связать через утренний сон
Совершенно ненужных друг другу людей.
15.
Письмо с фронта
Пришло желанное письмо
Моей невесты.
Опять свяжу его тесьмой
С другими вместе.
Уже недолго по войне
Идти осталось,
Лишь несколько десятков дней –
Такая малость.
Бойцы устали, но в глазах
Не видно страха.
В атаку через полчаса,
Не время ахать.
Безумие войны вокруг
Сердца неволит.
Упал и не поднялся друг
В ячменном поле.
Увязли тело и душа
В крови и глине,
А ноги на привал спешат
В чужом Берлине.
В молитве движутся уста
От боя к бою.
О, как безумно я устал,
Но правду скрою.
Пишу послание опять
Привычно кратко:
"Люблю и встречу буду ждать!"
Мол, всё в порядке.
---------------------
16.
Письмо
Пишу письмо сейчас, на всякий случай,
Пока ещё я сам себе хозяин.
Пусть будет так!Так даже будет лучше,
Чем с горя напиваться всякой дрянью!
Случайно встретил Дориана Грея;
Заказывал он новый свой портрет
И важно изрекал, что зло добра сильнее,
Поскольку злу альтернативы нет.
В миру цинизму отданы все квоты,
А мудрости копейки платят там.
Любовь и Дружба , – нищие банкроты,
С тех пор как Эрот платит по счетам.
Низы ишачат не спрямляя спин,
А в душах зреет гневная обида:
Всегда к услугам прохиндеев джинн,
Давно забывший про печать Давида!
Всё верно, только что не говори
Мир терпит зло давно. И дальше сдюжит!
Страшнее зверь, родившийся внутри,
Когда он выбирается наружу.
Будь трижды чемпион по самбо и дзюдо
Непоборим зверь злобный в человеке.
Но выход есть и я к нему готов.
Вы проиграли , Хайд! Прощайте!
Доктор Джекилл.
16.
Из крайности в крайность…
Я бесчисленный по счету
Лист, скомкав, бросаю на пол.
Все бумага стерпит молчаливо.
Знаешь, странно отчего-то
Понимать, что виновата
В том, что, наконец к тебе… остыла.
Вижу я, что не по нраву
Для тебя мой новый образ.
Сожалеешь? Был неосторожен?...
Превратить любовь в отраву!...
Жизнь, увы, полна курьёзов.
Но процесс обратный невозможен.
Очень медленно, не сразу
Уходила боль, обиды.
И любовь я провожала с ними.
Все прошло, «включился» разум,
И теперь с тобой мы квиты.
Буду жить я без неё отныне.
Как любовь старалась выжить!...
Но… обманов воз с телегой
Слишком долго «колесил» по чувствам.
Не единожды, не трижды
Довелось мне их отведать.
Предавал ты часто и искусно.
Все прошло и круг очерчен.
Да, любить нельзя безмерно.
Я жива. Справлять не стану тризну.
Без любви… намного легче…
Не живет она без веры…
Уступает место… эгоизму…
Написала… Точку ставлю.
Но… письмо я не отправлю…
-------------------
17.
В архивах нашего городского музея хранится переписка прапорщика Гарасимова Евгения Гергиевича с юго-западного фронта первой мировой. Герасимов Е.Г погиб в конце мая 1916 года в самом начале "Брусиловского прорыва". Кроме 17 писем самого офицера есть и письмо его денщика, которым он извещает родителей о гибели их сына. По мере сил пытался сохранить лексику этого крестьянина из Нижегородскоцй губернии.
30 мая 1916 года.
Письмо денщика.
Пишу Вам, любезный Георгий Лаврентьич,
Спешу поделиться печалью и горем,
Ваш сын, офицер, командир нашей роты
Погиб в наступленье убитым в бою.
Австрийская мина осколком достала.
И так его жалко… Так барина жалко...
Служил в денщиках я при нем больше года
И лето, и зиму… от самой Москвы.
У многих бывали отцы-командиры
А нам он считался за старшего брата..
И низших чинов привечать не стыдился
Служил, как велит офицерская честь
Как знал словно, что не увидимся боле
И я , как дитя, вспоминаю и плачу…
И пища нейдет уж которые сутки
Пусть Царство Небесное даст ему Бог…
С ним четверо прапорщиков и полковник
Схоронены на офицерском погосте
Луцкого уезда Волынской губерни…
При станции возле местечка Колки…
17.
Письмо на странный адрес
В погожий день, в денёк воскресный пишу письмо в тартарары.
Кому адресовать – известно, Куда – не ведаю, увы.
Следы субботнего загула ещё в трюмо глядят с лица,
А вот, поди ж ты, потянуло отцу родному написать.
Не виделись со дня рожденья. Давно на пенсии сынок,
Поэтому стихотворенье - не ностальгия, не упрёк.
Пишу не с горя, не с обиды, как говорится, не со зла.
Давненько я отца не видел. Соскучился, и все дела.
Вчера устроил трали-вали с друзьями, дышло им в ноздрю!
Второго внука обмывали, а как же! Так-то я не пью.
Хотя и бабник, и безбожник, грехов не буду отрицать,
Но, в целом, я мужик серьёзный. Мать говорила: «Весь в отца».
А у тебя родился правнук: четыре двести, здоровяк!
Назвали Кешей, вот и славно. Я ж, Иннокентьич, как-никак.
Пишу письмо на странный адрес, в котором адресов не счесть.
Не осуждаю и не каюсь. Давно не виделись, отец…
---------------------------------
18.
Письмо старшему лейтенанту Таманцеву Евгению ( Богомолов, "Момент истины")
Пишу я в надежде, что помнишь ты, Женя,
Малиновый вечер у тихой реки,
И скошенный луг, где вдали от сражений
Ты в русые косы вплетал васильки.
И тёплые губы, и нежные руки,
И полные слёз, голубые глаза...
Тонули в дожде. Разъярённые звуки
Из центра небес извергала гроза.
Ты помнишь, тебя на войну провожала,
Ловила твой вздох, каждый брошенный взгляд.
На серой скамейке немого вокзала
Ждала. Только ты не вернулся назад.
Читаешь. Серьезен и сосредоточен.
Слезинки снарядом не выбьет война.
Я память храню, потому дни и ночи
Живу, навсегда отказавшись от сна.
Люблю. Беззаветно. И сердцем болею
За Родину, землю, что тонет в крови.
Тебя упрекнуть за разлуку не смею -
Ты жизнью рискуешь во имя любви.
Намокло письмо, я же вижу, ты плачешь...
Родной мой, всю волю в кулак ты сожми.
Как Данко, ты с сердцем большим и горячим
Героем посмертно был признан людьми.
--------------
Твой след затерялся в закатах багряных,
Не быть мне с тобою, хороший, не быть.
Сквозь строки романа плету я упрямо
Столь призрачной истины тонкую нить.
18.
Письмо Михаилу Горбачёву
Господин, всюду бывший! Не трогайте память
Ваших жертв, наших песен, и нашей страны!
Я пишу обо всём, что разрушено вами,
В наших душах посеявшим семя войны.
От Молдовы до ржавых степей Казахстана
Забурлили потоки кровавых речей.
вы насыпали соль на зажившие раны,
И советский солдат встал в ряды палачей.
Застонала Земля. Стон, ей-Богу, был страшен -
Это души героев Второй Мировой
Зарыдали в полях - ну а вы в обнимашки
Всё играли с британской лукавой братвой.
Леди Гага, Мадонна, и прочая нечисть
Приползли поприветствовать вас в юбилей.
Для того, кто медалью конгресса отмечен,
Так нетрудно принять и чертей, и червей.
О медали из Штатов напомню подробней -
За победу над нами в холодной войне.
Что должно было щёлкнуть в груди и в утробе,
Чтоб правитель державы так падал в цене?
Ты всегда был шутом посреди чьей-то скорби -
Пир во время чумы закатить так легко!
Куклы Барби и Кен, куклы Тедди и Горби,
Улыбаясь, рекламное пьют молоко.
Мы твою перестройку давно схоронили,
Мы, оболганный, честный и яркий народ.
Клоун Горби, не ройся в растоптанной гнили,
Нам достаточно этих данайских даров!
Ты ведь жив и здоров, и довольно упитан.
Там, в Германии снова каштаны цветут.
Не являйся сюда. Здесь народ невоспитан.
Если где-то по пьяни поймают - убьют.
-----------------------
19.
До декабря - два шага. Две мечты.
В одной из них есть просто я и ты,
в другой чуть больше – ты, твой мир и я,
мои подруги и твои друзья,
и жизнь (твоя?, моя?) от «а» до»я»,
и что-то безымянное… (Весна?),
чему мечты одежда так тесна,
что то и дело рвётся полотно…
Прорехи залатать бы надо, но
мечта в заплатках – это же смешно.
Но, может быть, всё это - просто сон.
Будильник трижды прокричит, и он
исчезнет, растворится с ним мечта,
или начнётся с чистого листа,
неавантюрно-правильною став.
Хотя… Кто может знать наверняка,
что правильней – беспечность мотылька,
лень трутня, трудолюбие пчелы,
нужны ли кругу острые углы,
огня крылатость - кокону золы
нужна ли… В двух шагах от декабря
пора грустить, - дожди нам говорят.
И мы, как два послушных школяра,
грустим прилежно, раз пришла пора.
Но, может, стоит всё переиграть?
19.
Прости, отец…
Прости, отец, я сделал всё, что мог:
Врачи, таблетки, лучшая больница…
Но ты успел шагнуть за ТОТ порог,
Чтоб никогда назад не возвратиться.
Девятый день пишу тебе письмо,
Рука дрожит, и не согласна с мыслью…
Поставили диагноз, как клеймо:
Теперь от Бога жизнь его зависит.
Молились дома, у икон в церквях,
За здравие поставили сто свечек.
Ты угасал стремительно и чах,
И говорил: «Дышать мне больше нечем».
Который день и каждый раз: прости...
Скупые слёзы, ком, застрявший в горле…
Могильная земля в моей горсти
И рвущее на части душу горе…
------------------------------------
20.
Не пишу
Одиночество. Минуты летят,
словно пчелы, растерявшие мед.
Умирают, жаля. Медленный яд
ослабеет, если в строки уйдет.
Но не пишется письмо - все никак
не понять, больней с тобой или без.
Рвется память, вместе с нею - строка.
Подхватила и несет на себе
ночь - безжалостный слепой санитар -
прочь от прошлого, на вражьи огни,
в новый день. Пусть будет так, я устал
или понял, что нельзя изменить
ничего. Враги спасают чужих,
а свои охотно губят своих.
Не трагедия - обычная жизнь.
Не пишу. Хоть вечность ядом пои.
20.
Юстас Алексу
Прости, дружище, так неловко, тебя тревожить в выходной.
Как кстати прежняя сноровка - по переписке "по одной".
Нет, я СЕРЬЁЗНО, кроме шуток, я выпил рюмку коньяка.
У вас в Москве наверно утро, прими хоть кружечку пивка.
Теперь о деле - ты ведь помнишь радистов Эрвина и Кэт.
Так вот, 12-го в полночь.. ну в общем связи больше нет.
Да я и сам под подозреньем - такая, видишь ли, хе. . я,
И в это самое мгновенье, возможно, вышли на меня.
Но я не сдамся, будь спокоен, враг не узнает наш пароль.
Опять бомбёжка, что ж такое, и галифе побила моль.
Американцы где-то в Берне секретно действуют в обход.
Встречаюсь с Борманом, наверно он в этом деле подмогнёт.
Как видишь, Алик, дело худо, беда крадётся за бедой,
А Далес форменный иуда, а Ленин вечно молодой.
Сейчас я это зашифрую, никто и слова не поймёт:
Привет, родимая, целую. Твой верный рыцарь Дон Кихот.
(Иной чудак осклабит рыло и скажет: Что за анекдот.
Но это было, было, было. И стало достояньем, ВОТ).
-----------------------
21.
Снежное письмо.
Снег идет совсем неслышно,
Только сумерки светлеют...
Ничего у нас не вышло.
Кто нас, бедных, пожалеет?
Я писал по снегопаду
Бесконечными шагами,
Что вели - куда не надо -
К той окраине кругами...
И конверт ночных кварталов,
Может быть, неосторожно
Я поземке предоставил,
Ей, казалось, верить можно.
Пусть кто видит, тот читает,
Кто поверит - тот услышит...
Пусть о нашем домечтает,
А получится - допишет...
Я прощаться не умею,
И в обычном хороводе
Молча сумерки светлеют...
Снег идет, а ночь - уходит.
21.
Глебу Жеглову
-- «… Вор должен сидеть в тюрьме…»
Глеб Жеглов
-- «… Кафылек, кафылек. Какой кафылек? Гыгыгы. На, обыщи.
-- Да, да, обыщи, вот в том левом кармане.
-- Сидеть
-- Это ж что ж делается, это ж он, мильтон поганый, мне кафылек
в карман сунул…»
«Кирпич» (Костя Сапрыкин) - Карманный вор
Глеб Жеглов
© Фразы из к/ф «Место встречи изменить нельзя»
Ты - мужик толковый, Глеб,
И сыскарь бывалый.
Не один накрыл вертеп,
Дерзкою облавой.
МУР не спит, когда во тьме,
Вся малина в сборе.
Должен вор сидеть в тюрьме!
Глеб, да кто бы спорил?
Ты привык рубить с плеча,
И не стрельнешь в спину…
Но!
Поймавши Кирпича,
Кошелек подкинул.
Глеб, подобные финты,
Как чума, заразны.
У других заронишь ты,
Семена соблазна.
Вот - несчастный наркоман,
Жертва тяжкой ломки.
Дурь суют ему в карман,
Не твои ль потомки?
И потом при понятых,
Достают улику.
Объясни-ка им, что ты,
Не приемлешь «липу».
Не ищи в законе щель.
Хватит упрощений.
У дилеммы «Средства-цель»,
Нет простых решений.
Вот и все. Довольно слов.
В общем, ближе к делу.
Шпарь, Жеглов, дави воров,
Но не беспределом.