Почему тебя еще заботит сам факт её существования? Ты так нервно жмёшь на сигаретный фильтр, вспоминая о ней и о том, как густо насрано у тебя в сердце. Мне даже смешно, смешно до колик от твоих, размусоленных по отрезку линии жизни (длинной в год), излияний. Которые схожи консистенцией с рвотными массами. Если б ты был маленькой девочкой, то наверняка б вытер носик об кружевной подол розовенького платьица. Но ты мужчина. Сидишь напротив меня, ёрзаешь на диване как подросток, с которым мама решила поговорить «об этом» и полируешь глазами пол. Вот честное слово, сейчас я не могу смотреть на тебя, потому что розовое платье никак не выходит из воображения.
Нет, что ты, я тебя не упрекаю. С чего мне тебя упрекать? Да и права на это я не имею. Просто интересно что будет, если ты ее вернешь. Предположим, что это уже случилось. И что дальше? В душу она тебе насрала, следующий пункт в списке твоя собственная жизнь. Ты говоришь что любишь ее, пусть так. А чего стоит твоя любовь? Слишком эфемерное понятие, так что давай уточним. Продолжишь ли ты ее любить, если, например, она сделает аборт, когда тебе стукнет 35 и ты будешь более чем готов принять тяготы отцовства, причем с величайшим наслаждением? Подумаешь о причинах, но все равно будет больно? Гениально. Зачем обрекать себя на боль, заведомо о ней зная? Это доля жертвенности или скрытый мазохизм?
Давай я сварю тебе крепкий кофе, а ты подумай хорошенько. Если ты действительно готов принять все, даже при постановке в самый мерзкий ракурс, то свалишь к своей засранке до того, как я вернусь из кухни с туркой и чашкой. А если нет, то мы больше не будем говорить о ней, потому что я люблю тебя и люблю сигареты и мне больно смотреть на то, как ты терзаешь фильтр и терзаешь себя.