«Бессонница, Гомер…». Ах, этот Мандельштам!
Что он почувствовал и как он превозмог
Стенанье тысячей ахейских ног
И сотен маленьких ахейских ножек?
И как сумел он оказаться там,
Где даже сам Гермес протиснуться не может?
Мне не понять…Я уж в плену Морфея.
Скандалит пьяный солью Посейдон,
В Париже Гера вдруг порочит моветон
И Зевс расхаживает будто смертный.
А Ариадна вяжет свитер для Тесея
Дескать, «тут холодно, замерзнет, бедный!»…
Сменился сон. Рембандтова «Даная».
Но почему ужасен, не спокоен её лик?
Не золотой, но черный дождь возник,
И лик младенца, прежде столь печальный
Не состраданием, но злобою сияет,
Обряд свершая не венчальный – погребальный.
Пугающе- пестреющие сны. Метаморфозы…
Но причем же здесь Овидий?
Как много судеб и событий
Мелькает в сумрачном от сна мозгу,
Смешалась современность в грезы.
Я просыпаюсь – больше не могу.
И тиканье часов. Тут слышу вдруг – гремит.
Я зажигаю судорожно свет:
За окнами – парад из звезд – планет
А на полу, поэтам всем пример
Сознанием покинутый лежит
Мой Мандельштам. «Бессонница.Гомер…».