Исчезнувший караван Чингисхана из 500 верблюдов
Чайный домик на краю аула,
Собирались часто торгаши, купцы...
Кто-то продавал козу иль мула,
А кому-то роскошь – покупал дворцы.
Жизнь текла размеренно и тихо,
Светские беседы... чинно пили чай,
Хвастался один – продал так лихо,
У другого... невезенье через край.
Но однажды все оторопели,
На равнине замаячил караван –
долгожданною мечтою к цели,
всем набить теньгой... хотелось свой карман.
Зазывали нежно приближеньем,
Колокольчики на шее верблюдов,
Поражал своим воображеньем,
Караван большой... за столько лет-веков.
И встречали всех гостеприимно,
Помогали разбивать для них шатры,
Угощали хлебом пилигримов,
Саксаул дарили, чтоб разжечь костры...
Но под утро разбудили стоны,
Так по варварски прикончили гостей,
Караван угнал в свои «загоны» –
Шах Мухаммед... Чингисхану стал – злодей!
16.04.2013г.
Комментарии автора использованы из источника:
Василий Григорьевич Ян. «Чингисхан». Москва. Правда 1984г. 352с.
«Не говори, что силён, – нарвёшься
на более сильного. Не говори, что
хитёр, – нарвёшься на более хитрого»
(Киргизская пословица)
Чингисхан был очень обрадован подписанием договора о дружбе и торговом сотрудничестве с Шахом Хорезма Алла эд-Дина Мухаммедом (осень 1219г.), предварительно отослав ему подарки караваном из 100 верблюдов и одной ярко окрашенной арбой, запряженной двумя длинношерстными яками, на которой везли огромный кусок золота из китайских гор, величиной с шею верблюда.
Он приказал своим мусульманским послам Махмуду-Ялвачу и двум помощникам, вновь снарядить большой караван и отправиться якобы для продажи товаров во владения хорезм-шаха. Чингисхан передал им значительную часть своих собственных ценностей награбленных им в Китае.
Махмуд-Ялвач отправил с караваном множество товаров, но сам отказался ехать в Хорезм. Он и два его спутника лежали в юртах, охали и уверяли, что их в Бухаре отравили, при подписании Договора. Караван состоял из пятисот верблюдов, и с ним отправились четыреста пятьдесят человек, выдававших себя за купцов и приказчиков. На самом деле с целью шпионажа. Во главе каравана Чингисхан поставил своего монгольского нукера Усуна, вручив ему грамоту собственноручно подписанную шахом Мухаммедом и с его восковой печатью; в ней шах разрешал монгольским купцам «разъезжать и торговать во всех городах Хорезма свободно и без всяких сборов».
Пройдя через горные отроги Тянь-Шаня, караван прибыл в небольшой пограничный мусульманский городок-крепость Отрар... Мнимые купцы стали за «полцены» предлагать диковинные вещи: металлических позолоченных божков, внешне похожих на вылитыми из золота, яшмовые изогнутые жезлы, «приносящие счастье», вазочки, курильницы и странные фигуры из яшмы и нефрита, чайники и чашки из тонкого китайского фарфора, мечи с золотыми рукоятками и ножнами, усыпанные драгоценными камнями...
Однако хорезм-шах Мухаммед приказал задержать в Отраре монгольский караван. Все четыреста пятьдесят купцов и погонщиков, и монгольский «караван-баши» Усун исчезли бесследно в подвале крепости. Монгольские товары вместе с караваном из 500 верблюдов перегнали в Бухару и выгодно перепродали иноземным купцам. Вырученные деньги взял себе хорезм-шах Мухаммед...
Из всего каравана остался в живых только один погонщик. Ему удалось добраться до первого монгольского поста. Там его посадили на почтового коня с бубенчиками, и он помчался к Чингисхану со страшной вестью. Пропажа каравана с пятьюстами верблюдами и 450-ю "купцами и погонщиками", послужило одним из поводов, для вторжения монгольского войска в Хорезмское царство...