Я ведь счастье своё по крупицам себе собирала,
не часами – секундами, болью его измеряла.
Ради каждой минуты годами мечтая, страдала,
но его было мало, всегда так отчаянно мало.
Удивительно – счастье весьма непонятная штука,
и с годами открылась мне очень простая наука:
счастьем могут быть даже потери, страданье, разлука
и усталость души, и сердечная горькая мука.
И теперь я молюсь не о вечном блаженном покое,
потому что обманчиво, призрачно счастье такое.
Я прошу к окровавленной ране бессонного воя
прикоснуться целительной, тёплой, любимой рукою.
Потому что пока я до дрожи сердечной мечтаю,
и пока о далёком сомнительном счастье страдаю,
и пока, чем окончится эта морока, не знаю –
я крылата, свободна, дышу и люблю – я живая!