Далёкий 1942 год, мы в эвакуации, в Грузии в посёлке Гурджаани, что в 100 км от г. Тбилиси. В посёлке, в бывшем санатории-грязелечебнице госпиталь для советских воинов. А война идёт уже на горных перевалах, ночью слышен гул, видны огни и зарницы. Мать работает, в госпитале, хирургической медсестрой, отец, хотя и пенсионер – в охране. В свободное от дежурств время он ходит по деревням, что-то делая людям за продукты. Я, при отце, как помощник и переводчик ибо это я утерял хлебные карточки и семье надо жить. Старшая сестра Валентина работала в п/я где выпускались военные топографические карты, вторая сестра Наташа мобилизована на рытьё окопов в под г. Сталинград, 16-и летний брат Евгений учится в школе снайперов в г. Тбилиси. Я же, в свободное время «сам по себе», сижу возле тандыров где женщины пекут лаваш, ожидая подачки или же брожу с мальчишками по близлежащим ущельям в поисках чего-либо съедобного. При походах по окрестным деревням отец познакомился с местным татарином-грузином. Татарин взял в жёны четвёртую жену которой было 16 лет и ей нужен был дом или как говорят сейчас -квартира. Построить отдельный дом не представлялось возможным и татарин решил пристроить комнату к уже готовому жилью. Услыхав, что отец специалист он приехал к нам в дом, что бы заказать изготовление оконных и дверных блоков, печи, крыши. С ним приехали четыре жены. Но отец был на государственной службе и не мог уделить ему столько времени. Немного расскажу о доме в котором жили мы. Дом был врыт в склон горы и как бы имел три стены обложенных камнем и это было подсобным помещением. Дом хозяина был сверху этих стен и с одной стороны казался двухэтажным с лоджией-балконом, а с другой стороны был одноэтажным с выходом на улицу где опять же стояли такие дома. Типично оригинальное строительство на крутых склонах. Нам отдали «первый этаж». Отец сплёл из лозы каркас, обмазал его глиной, сделал окошко и двери, сделал печь. Труба из печи выходила в боковую стену, пролегала в земле по склону горы и лишь в 10-15-и метрах от дома поднималась «столбиком» сложенным из камня-сланца. Это удивляло жителей посёлка. В доме был стол из досок, тахта, две кровати. плита и … 200-и литровая бочка с вином. Уже в зрелые годы я знал что «тахта» в арабском мире переводится как «трон».
… Четыре женщины на которых было одето по несколько цветных юбок и кофточек, с тюрбанами на голове, поджав ноги под себя и прикрывшись подолами, сидели на тахте как изваяния. Моя мама принесла им тазик винограда. Взяв по несколько гроздей в подолы женщины отщипали ягоды не шевеля руками щёлкали пальцами и ягода летела прямо им в рот. Я был в удивлении, но я был «на службе» стоя за спиною отца переводчиком. Татарин и отец сидел за столом, пили вино, закусывали вяленым мясом молодого жеребёнка резанного длинными полосами. Отец резал мясо кусочками на столе, а татарин брал мясо в рот и ловко отхватывал у губ большим кинжалом – атрибутом всех мужчин Грузии. Прошло немало лет, но эта картина и разговор «сидят» во мне как будто это было вчера! Татарин рассказывал:
- До войны я держал табун лошадей в 1500 голов. Поставлял лошадей для Армии и в колхозы, чем и кормил семью. В начале войны отдал лошадей для фронта, оставив себе бракованных и несколько породистых. Потом пришла бумага отдать всё, но в виду того что у меня 16 сыновей на фронте, мне оставили 150тголов что бы кормить семьи сыновей – их жён и детей.
- А сколько детей у Вас всего?
- 16 сыновей и 16 дочерей и у каждого от шести до восьми детей.
- А почему у Вас четыре жены?
- Я взял троих в жёны ещё до указа об отмене многожёнства. Предлагал им уйти от меня, но они отказались. Общие дети, возраст, куда им идти?
- Но сейчас ты взял молодуху, внучку!
- Таковы наши обычаи! Её муж, мой двоюродный брат погиб на фронте, и я обязан взять её!
Разговор шёл о многом. Понимая или не понимая суть я был вынужден переводить разговор, тем самым с юных лет постигать АЗЫ жизни.
Грузия 1942г. Записано в Беларуси в 2011г.