стираются из памяти твои скулы, ключицы вольные
и то, как накрывало нас одеяло волнами.
тонкие пальцы, морозное утро.
остывший завтрак, твой звонкий смех.
и просыпаться было нетрудно.
нам помогал вид из окна на первый снег.
на самый чистый и девственный снег.
кристальный воздух, густой туман.
зеркального взгляда твоего сладкий дурман...
его карий цвет побеждает рассудок
затмевает различие времени суток.
я удивлялся как можно так чувствовать чутко
друг друга на расстоянии...
это было за пределами моего понимания.
не освобождай меня из сладкого плена.
если бы я сразу знал всему этому цену
если бы запечатлел этого счастья оттенок
на снимке эндорфинового рентгена,
то не продал бы себя за бесценок
на рынке душевных проституток,
не дождавшись пересменки маршруток...
и когда станет поздно что-либо менять
и на нас время поставит глухую печать -
клеймо будничных дней,
я надеюсь, мы станем сильней
настолько, что сможем холод,
текущий по канализациям вен
назвать жизни подобием...
и лежащий на полу манекен
мне напомнит меня -
искалеченный труп,
напрочь забывший вкус твоих губ...
через пару несносных лет
неожиданно сон о тебе напомнит,
горько-сладкий оставив осадок.
он будет похож на крик в пустоту
только с отсутствием эха...
и не будь я столь глуп,
я бы снова к тебе приехал...
ты исчезла без пересадок/накладок,
расколов оболочку сердца
как скорлупу грецкого ореха,
мои кости разом переехав.
в темноте, в которой не видно ни зги.
мои ноги сломаны,
руки разбиты вдребезги...
и чтоб спастись, мы кокаина иней раскинем
в тёмно-синем океане уныния...
и я знал, что лишь ты мне нужна
с самого первого дня
с самого первого часа
с самой первой секунды, как встретил тебя...