Клоном клоуна щерится день,
скучный как завтрак континентальный.
Светлые тени вместо вен
жить уговаривают проталины.
Может быть, это зовётся весной?
Спиртовую настойку рассвета
пьёт тополиный строй:
«Снега белое вето
преодолели. Теперь пустяк –
плыть суждено под зелёным парусом!»
Утро фольгой висит на кустах.
Ловкий, как слон под градусом,
воздух колышет цветную синь,
замирая в бирюзовой истоме.
И взгляд ошалелый, куда ни кинь, –
порядок в сломанном доме.
Глинобитные хижины утлых тел
жмутся друг к другу, рисуют башни.
Но архитектор смывает мел
с тёмной доски, где эскиз вчерашний.
Земные тяготы – в металлолом!
Вселенский пух приютила верба…
На пяти тополях за моим окном
держится целое небо.