Зачем пишу, и сам того не знаю:
Не будет на земле моих потомков.
Но кто-то, может, вдруг и прочитает
И выбросит потом, небрежно скомкав...
Я стар, как мир. И выцвела обивка.
Местами кошка когти приложила.
Давно уж нет на свете той паршивки,
А я пока скриплю себе вполсилы!
За век диваний всякое бывало:
Сменил я три квартиры между делом,
Ношу сейчас седьмое покрывало
(Шестое у камина обгорело).
Любовных сцен я повидал в излишке:
Шальные, прямо скажем, были ночи!
Потом по мне запрыгали детишки
(Признаюсь, был немного и подмочен).
Но чаще с ностальгией вспоминаю
Привычные вечерние сюжеты,
Когда хозяин, выпив кружку чаю,
Шуршал в моих объятиях газетой.
Прошло три года, как его не стало -
Хозяйка лет на десять постарела…
Но так же стелет мужу одеяло,
Разглаживая складочки умело,
Морщинистой дрожащею ладошкой
Пуховую подушку поправляет,
Вздыхает и садится у окошка,
И кулачками слёзы вытирает…
От жалости дрожат мои пружины:
Недолго нам с хозяйкой до погоста…
Гордился я: заслуженный, старинный…
Да что там говорить? Я – мебель просто…