Склонившись над вечным огнем,
скрыв боль от разбуженных ран,
не сломленным жизнью кремнём,
в молчанье застыл ветеран.
Лишь пламя лизало гранит,
да ветер свистел у виска.
По телу суровых ланит
морщинки пробились слегка.
Да память плыла по волнам,
по следу ушедших друзей.
И святостью полнился Храм
души, где нет места слезе.
Мужчины не плачут, поверь!
Беду, пронеся на плечах,
лишь шрамы душевных потерь
вновь скорбью застыли в очах.
Атаки, разведку, таран,
осколки, пробившие грудь.
Не сможет забыть ветеран,
войною окутанный путь.
И снова душевную боль
он гасит, стоя у огня.
Его не согнула Юдоль,
лишь крепла с годами броня.