Я в юности маменьку часто корила:
"Зачем вы назвали меня по-дурацки?"
Всем юношам я представлялась Мариной.
Стихи посвящал мне Серёга Кабацкий.
Серёгу я редко видала тверёзым.
Нельзя с хулиганом быть неповторимой.
Его я оставила спать у берёзы...
Вот если назвали бы девочку Риммой!..
Я образ творила из шёлка и фетра,
писала о женских терзаньях туманно,
избрав для себя андеграунд и ретро,
и мнила - я донна! Как минимум, Анна!
Читала протяжно, парила орлицей.
А публика в трансе качалась и млела.
Ведь в образ любимый так просто влюбиться.
Меня называли божественной Беллой.
Ромео - Джультетту, Изольда - Тристану.
И если геенна - то так мне и надо.
Когда я взлечу, вознесусь и предстану,
мне скажут: "Ну, здравствуйте, Олимпиада!.."