Кто нынче пишет от руки?
Тот, у кого глава седая,
кто чтит традиции, в штыки
прогресс научный принимая.
А молодежь в расцвете лет,
то от ума, а то от дури
всё лупит по клавиатуре,
войдя в безбрежный Интернет.
Но с этим чудом из чудес
быть может запоздал прогресс?
Вот наше всё. Титан, пиит,
чуть-чуть арап, невольник чести
до хрипоты в смартфон кричит
тому назад почти лет двести.
На что растрачивает жар
и время, коего так мало?
Хозяин “толстого журнала”
не платит должный гонорар.
Звонит редактору пиит
и эпиграммою грозит.
Затем, устав от прочих дел,
что неприятны и рутинны,
идет туда, где преуспел –
в простор всемирной паутины.
Он выставляет здесь стихи.
Бесплатно. Для друзей не жалко.
Они прочтут без перепалки,
похвалят, ведь не лопухи.
И станет мэтр опять добрей
в плену восторженных речей.
В друзьях у Пушкина – Данзас,
Жуковский, Дельвиг, Кюхля, Пущин,
облюбовавшие Парнас.
Хвала им, на горе живущим!
Просили дружбы потесней
и почитатели Баркова,
фанаты матерного слова
да рифмоплеты всех мастей.
Но наследив и тут и там,
они отмечены как спам.
Друзья друзьями, но к тому ж
есть в мире женщина, которой
Сергеич наш законный муж,
вершащий суд неправый скорый,
поскольку слишком уж ревнив,
а в этом статусе отчасти
подвержен африканской страсти.
И вот, бургундского отпив
и громко крикнув: merde! (дерьмо),
он по имейлу шлет письмо.
“Наташа, право, не пойму,
где ходишь вечером столь поздним.
Неужто фотки шлешь кому,
когда находишься в исподнем?
Ищу, весь свой досуг губя.
В Живом Журнале нет. И, кстати,
нет в Одноклассниках, Вконтакте
и даже в Скайпе нет тебя.
Не Геккеренов ли сынок
на порносайт тебя завлек?
Вот так. Женись на молодой!
И мой пример – другим наука.
Я потерял совсем покой,
не вылезая из Фейсбука.
Пока флиртуешь ты, резвясь,
предался буйным я набегам
и даже лично с Цукербергом
мне удалось наладить связь.
Но выясняется, что он
и во французском не силен.”
Тут Пушкин мнит в обход пойти.
Не соблюдая политеса,
в одном из злачных мест Сети
находит подлого Дантеса.
Средь зрелых дам и юных дев –
его свободная стихия,
где пролетают дни лихие.
Поэту очи застит гнев,
а потому узреть не смог
три пары стройных женских ног.
Хотя известно: коль не зол,
способен страстью возгореться.
Прелестный, хитрый, слабый пол
так ранит пушкинское сердце,
что, одурев, частенько сам
вполне открыто, без утайки
шлет дамам смайлики и лайки,
и поцелуи тут и там.
А если сердцем не раним,
тем легче нравится он им.
Итак, покинувший бордель,
страдает Пушкин, но пред этим
барона вызвал на дуэль.
Какая новость в высшем свете!
Всё просто двести лет назад.
К чему словесные нападки?
Иконку с контуром перчатки
мгновенно видит адресат.
Быстра реакция на то.
И к Черной речке мчат авто.
А в это время – вот те на! –
сидит виновница раздора
в соседней комнате одна,
прильнув к экрану монитора.
Наташа не сомкнет очей
в часы бессонные досуга.
Ведь сказки милого супруга
на Самиздате перед ней.
Отвлекшись, шлет имейл в ответ.
Но поздно. Пушкина уж нет.
Не изменил судьбы прогресс.
Прощенья нет, как ни проси, и
вот презираемый Дантес
бежит поспешно из России.
Стал сущим адом дивный рай.
Его, сгубившего поэта,
лишил бессрочно Интернета
сам император Николай.
Отмщенье заслужил злодей.
Дела давно минувших дней.