Весна. И с чудом розоватым
новорожденного цветка
земли зернистая прохлада
дыханьем девушки сладка.
Еще с незрелостью повадок,
с сутулою спиной полей,
как бы следы румяных пяток
от пятен солнечных на ней.
Ах, не иначе, к ней, сладимой,
к ее лопаткам и крестцу
слетались стаей херувимы,
чтоб пробудить ее красу.
Прозрачные метали стрелы
дождей с упругой тетивы,
чтоб ворсом бархатным звенело
и пело серебро травы.
Чтоб прибегал я то и дело
к ней от асфальтной толкотни
и падал бы на это тело
под пышною листвой, в тени.
Ей тонкое целуя платье,
вверяя беды ей и стыд,
которая меня в объятья
навек когда-то заключит.