Посвящается Александру Викторовичу Коноплину
Фантазия по мотивам поэмы Эдгара Аллана ПО
(вольный перевод автора)
I
1
Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
В черной полночи невзрачной, утомленный и больной
Изможденный думой мрачной под забвенья пеленой,
В тусклом свете люстры старой задремал я невзначай,
Разомлев от древних знаний ворожбы и заклинаний,
умножающих печаль.
2
Ah, distinctly I remember If was in the bleak December
В горькой памяти хранимый, под покровом декабря,
Этой полночью ненастной, я услышал звук неясный
Кто-то, пел, а может, верил:
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось.
Закружился вещий морок. И уже, за гранью сна,
Я услышал: то ли шорох, то ли ветер в старых шторах,
То ли мысли, вновь в которых,
В небесах поет она….
Мне во сне вчера привиделось
Будто конь мой вороной
Разыгрался, расплясался,
Ой, разрезвился подо мной…
3
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping
Засыпал я тихой сапой… Но раздался мягкий стук
Пробудив от сна внезапно, разбудив в душе испуг.
Сердце дернулось от страха, будто кто-то неживой
Призывал меня на плаху…в этой полночи шальной.
So that now to still the beating Of my heart? I stood repeating
Сердце замерло в груди. Убеждал себя я страстно:
«Это только звук неясный,
это путник безопасный
У моей входной двери…
4
Видно, это пьяный сторож завершает путь земной,
Или мелкий снежный порох вновь взрывается пургой…
Может, странник запоздалый покидает белый свет,
Или разум мой усталый
Верит в странный, сонный бред?
5
По стене блуждали тени веток, или привидений из разбитых фонарей…
Но с навязчивостью рьяной, страхам всем наперекор…
Я твердил, что гость незваный, это весть любви желанной
Чуть похуже сторож пьяный
Остальное - просто вздор!
This it is and nothing more!
Ничего, пока лишь, вздор!
6
Presently my soul grew stronger Hesitating then no longer
И уже не сомневаясь, и с решимостью шальной,
В самобред беспечный веря, я открыл входные двери…
И… покинул рай земной:
Ой, налетели ветры злы-ые,
Да с восточной стороны,
И сорвали черну шапку
С моей буйной головы…
7
И ворвался вихорь белый с головою поседелой…
Вестник проклятой дали: «Кто же ты, мой друг, несмелый?
Кто бы ни был – заходи!
Будь ты женщиной желанной… или путник окаянный…
Или даже - ушлый вор… чуть получше - сторож пьяный….
«Заходи!»… Но кто-то странно,
За спиною всхрикнул: «Вздор »!!!
Darkness there and nothing more!
…тьма и ничего более!
Мрак, а прочее - лишь вздор!
8
Deep into that darkness peering long I stood there wondering, fearing
Обездвижен липким страхом, околдован снежной мглой,
Окруженный белым мраком, я стоял, едва живой.
И рассудок мой, усталый всё твердил как заговор:
«Это ветер в петлях ржавых, или звук ступенек впалых,
Проскрипел внезапно: - Вздор»
Tis the wind and nothing more!
Это ветер, только ветер! Остальное – просто вздор!
9
But the silence was unbroken and the stillness gave no token
Тишина казалась полной неподвижностью немой
Я себе тихонько молвил: «Это вовсе не за мной…
«Это ветер студит время в бренной памяти моей
Это тени, только тени вечно-тусклых фонарей:
Это вечность за спиною проползает в коридор…» -
Оглянулся…Что такое? -
Только тени…«Что за вздор»?
Merely this and nothing more!
Все другое сущий вздор!
10
Обернулся … «в чем же дело», что там черное на белом?
Кто таится за спиной? Черной шапкой обгорелой,
Кто ты, гость заиндевелый, припорошенный золой?
Что ты – сладость искушений, или боль судьбы земной…
Или, просто,…тень сомнений,
нависает надо мной? Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой
11
Горькой песнею сраженный, не поверил я ушам
В недоверии прожженном к предрекаемым словам.
Словно мученик спасенный, в темень вперил мутный взор
На крыльцо, где гость ученый, белым снегом занесенный
Весь замерзший, обреченный, выносил свой приговор…
Это ж..ворон, ворон черный
Повторял все время «Вздор!»
Quoth the Raven «Nevermore!»
Каркал ворон: «Это вздор!!!»
12
Я, шагнув к нему, как другу, протянул бедняге руку,
Внес в пустынный коридор, где, порой, бродил и верил
Что нелепые потери лишь слепой судьбы укор.
Но прокаркал ворон: «Вздор!»
Я его на спинку стула усадил, где сам сутуло
Пялил в книги сонный взор… изучая Вельзевула…
Только каркал ворон: «Вздор!!!»
Quoth the Raven «Nevermore!»
Каркал ворон: «Это вздор!!!»
13
Видно, Ворон, быз ученый, кто же птицу приручил?
Кто по прихоти бездомной, на свободу отпустил?
Что он ищет цепким взглядом, глядя на меня в упор?
Что приносит тем, кто рядом? Гибель, беды иль позор»?
Но, почистив клювом перья,
Ворон каркнул: «Вздор-вздор-вздор!»
Quoth the Raven “Nevermore”.
Отогрелся, каркал: «Вздорррр!»
14
This and more I sat divining with my heat at ease reclining
На продавленном диване, и расслабленный теплом
Сев напротив птицы странной, я гадал лишь об одном;
Что принес мне ворон вещий, и зачем в ночи кромешной
Заявился в этот дом?
Что ты когти распускаешь
Над моею головой?
Иль добычу себе чаешь,
Черный ворон, я не твой!
15
Then me thought, the air grew denser, perfumed from unseen censer
Ворон был голодный нищий, гордость с горем пополам,
Но сумел мое жилище обратить в незримый храм
Где курили, горький ладан,
Или сладкий фимиам
И в клубах святого дыма с глаз спадала пелена
Я познал прошедших мимо - люди, лики, имена,
Рыбы, гады, звери, птицы,
Бури, войны, глад и мор!
Словно прошлого страницы, вырывались на простор.
Я спросил у мудрой птицы: «Для чего мне это снится?
Что же с памятью творится?»
Но ответил ворон: «Вздор!»
Meant in croaking «Nevermore!»
Каркал хрипло: «Сущий вздор!!!»
16
Согласиться очень сложно, что закончив путь земной
Возвращаться все же можно посетив туман густой
Где встречает черный сторож
Уходя в хмельной дозор
Да кружится пьяный ворон
Проронив свой мрачный: «Вздоррр!»
Meant in croaking «Nevermore!»
Никогда все это вздор!!!
17
And his eyes have all the seeming of a demon’s that is dreaming,
На меня смотрел он снуло, будто вечный враг небес,
Прикорнув на спинке стула, из грядущего воскрес
Вечным демоном всесилья, всюду сеющим разор…
Вдруг, расправил ворон крылья,
Надо мною распростер,
18
И в магическом кристалле, скорбной памяти моей
Эти крылья прирастали тенью мертвых фонарей...
«Это слово или дело, или смерти черный знак? -
Я вскочил с дивана смело: «Друг, ты ворон, или враг?»
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой!
19
Ну, а ворон, равнодушно, неподвижный не живой
Так сидел и молча слушал, все сидел передо мной,
И в запальчивости скорой, устремляясь в никуда…
В тень шагнул я… из которой,
Не выходят никогда.
II
1
Головой в сухом бурьяне я воскрес на поле брани
Среди криков и стенания, среди свиста пуль и стрел
Я услышал, как в тумане,
Снова кто-то тихо пел:
Калена стрела венчала
Среди битвы роковой.
Вижу смерть моя приходит –
Черный ворон, весь я твой!
2
Эта песня удалялась, словно прошлого укор,
То обратно возвращалась громогласным эхом гор
Словно кто-то не спасенный изо тьмы прошедших лет
И не знал, что вестник черный
Надо мной оставил след,
Что в его надменной тени, пропадает без следа
Все, что любим мы и ценим, исчезая в никуда.
И теперь на поле боя, сея горе и раздор,
Над моею головою,
ворон крылья распростер…
3
Эта тень ползла незримо, по земле стелилась дымом,
И судьбой непримиримой, отрешала от забот.
Словно враг неумолимый вел меня на эшафот!
И тропою обреченных, шел со мною мир бездомных:
Белых, красных, заключенных, коммунаров, слуг, господ.
Мир невинно осужденных, нищеты невинный сброд.
Это ворон, ворон черный
Вел посмертный хоровод
4
Я очнулся в чистом поле, нет ни радости, ни боли,
Только ветер на просторе, буйну голову студил…
Да услышал я до боли, мне знакомый шелест крыл.
И душою перекатной, на крестильный крест распятой,
Я, в юдоли безотрадной, видел вещий, беспредел,
В коем грубый, беспощадный,
Над Россией век двадцатый,
Черный ворон пролетел!
Only this and nothing more.
только это и больше ничего.
Эдгар Аллан ПО