Она не заметила границу, после которой надежда оставалась на аспирантов. Не помнила и переход от аспирантов к студентам. Только мимолетно подумала, что нервная нынешняя молодежь предпочитает сделать это на ногах. Само с собой при таком раскладе не обязательно было снять одежду. Раздевание удовольствие, когда мужчина раздевает, но если он не делает это, хрен с ним, женщине не трудно убедить себя, что, честно говоря, это излишне, особенно если с годами все меньше и меньше есть что показывать.
Зеленоглазая, белокожая пышечка Катя не почувствовала когда мужчины перестали пригласить ее в кафе, перестали с вином брать в квартиру отсутствующих друзей, и стали делать это на диванах кабинетов или в лабораториях за ширмой, где умывальник. Думала это любовь становится обыденной и мужчинам через некоторое время уже не до этой розовой слюны, и они пользуются любовницей, как десертом в обеденный перерыв. Но когда меняла, переменяла много мужчин, пришла к выводу, что мужчины ее поколения просто стареют. Она даже прозевала момент, когда мужчины не только забывали про существование одежды на ней, но и вообще перестали трогать что-нибудь и перешли к чисто нетрадиционному сексу. Память не сохранила и ее переход от женщины, принимающей подарки, к женщине раздающей подарки. Но кто помнит плохое? И даже когда удовольствие с аспирантами стала для нее слишком дорогостоящей, она не стала волноваться, потому что бывшие любовники были большими шишками в университете и не стали скупиться на счет штатных ставок.
Когда уже и поколение аспирантов стала уклоняться от нее, и даже от варианта «на ногах», ей было всего 54. Распутство нового поколения открыла новые горизонты для нее. Она искренне думала, что разница между поколениями не является проблемой, и не только лучше, чем традиционное, но ощутимо более интимно, независимо от того, зависит ли студент от ее оценки… И действительно, со временем она даже начала забывать, что есть и традиционное.
Чем сердечно она бралась за нового, тем легче забывала старого. Она кормила этих молоденьких с телячими глазами. Сама почти ничего не ела в последние несколько лет, не было никакой необходимости, а пила вино. Подсаживала их в свое любимое кресло, давала сливового вина этим деревенщинам, в бокалах, привезенных из Парижа: Да, Катя также воспитывала в области секса этих скотин, которые насмотревших всяких фильмов умели только воткнуть в глаз женщине. Но странно было то, что ни один из них не возвращался… хотя кто знает, Катя уже давно не помнила кто, сколько, где и когда был. Неприятное она быстро забывала. Она знала, что жизнь состоит из хороших воспоминаний, плохих вещей просто не было – говоришь и проходишь дальше. И представь - получается! Только иногда грустила, что поздно стала наслаждался очарованием нового поколения, поздно додумалась позвать молодых студентов к себе домой: Кто пришел – пришел, она не держала обиды на остальных. Хотя времена кабинетов и лаборатории тоже имели свое очарование. Правда, в конце колени уже побаливали, колготки вечно рвались, но эти неудобства ничто были по сравнению с тем биением сердца, когда мыслью было: "Вдруг этот идиот забыл закрыть дверь изнутри?"
Любой возраст, однако, имеет свое очарование. Жизнь заканчивается только на кладбище. Если есть жизнь, есть и любовь, только нужно найти способ. Не надо делить мужчин на поколений. Если живет рядом и отличает рыба от мяса, почему бы ему не быть вашим мужчиной. Мужчины долго не живут, потому что плохо приспособлены к жизни. Не случайно, что Катя похоронила две трети мужчин своего поколения, остальные - ходячие трупы. А она еще огого. Им казалось Катя старая уже в сорок лет, и они, оставляя ее, налетали на молодых лаборанток. Вот к чему привело неправильное ощущение времени, вот как разрушительна лищня память. Катя была убеждена, что даже в последний момент, когда жизнь пройдет перед глазами, даже в то время она увидит только лучшее в жизнь, потому что худшее она забыла еще при жизни. Ее ожидания более чем оправдались, когда в 72 задохнулась из-за кочка деревенщины. Это было настолько неожиданно, и такая внезапная смерть, что Кате не удалось увидеть картину жизни.
Прежде чем ее челюсти закрылись бы над жизнью, сидящий парень ловкостью горного козла вскочил из места, успев вытащить себя оттуда. На всю оставшуюся жизнь, однако, холодный пот покрывал животное тело качка, от мысли, что старуха в последний момент хотела поймать его в ловушке.
Конечно, он преувеличивал.