Ах, какая большая семьища!
Вся родня за широким столом.
Мы давнишние снимки ищем
И листаем фамильный альбом.
Вот Сережка приехал на лето
После выпуска в сорок девятом.
Улыбается шельма с портрета:
"Скоро свадьба. Гуляем, ребята!"
Только пусто на первой странице,
Только память с размаха по нервам.
Выцветают любимые лица.
Под Москвой он погиб. В сорок первом.
И не будет ни свадьбы, ни снимка...
Что там снимок - нет даже могилы.
Были б дети - Иван да Иринка -
И жена называла бы милым.
Дальше - дядя. Красивый он парень.
С дочкой снялся у дома под вербой.
В сорок пятом смертельно был ранен
В наступленье под Кенигсбергом.
Мы б дружили, наверное, с нею.
Я б ее называла сестренкой.
Но придумать я даже не смею
Имя ей, и высокой, и звонкой.
Не успели солдаты жениться,
Даже вырасти не успели.
И не внуки теперь, а птицы
Поминают их в звоне капели.
И на каждой странице пусто.
Нет родни за моим столом.
Я одна под погасшею люстрой
Закрываю семейный альбом.
Сколько ж было вас,
Нерожденные,
Убиенные, неизвестные?
Не отмолены в церкви поклонами,
Не согреты стихами и песнями.
В скольких семьях вот так,
Фотографиями,
Ни страница, ни две
Не оклеены.
И пустые листы
Эпитафиями...
Это будущее расстреляно.