Исповедь нежного сердца. Повесть. Часть первая

                Дорогой читатель!

           Вы держите в руках повесть, написанную сразу после выхода  в  свет по-этического сборника «Прошлой любви не бывает». Позитивная, доброже-лательная реакция на стихи позволила провести ещё один эксперимент, теперь уже с прозой… Во многом повесть автобиографична, и каждая ис-тория – серьёзный  шаг  в жизни. Выпуская на волю «голубку» - книгу,  не знаю: долетит  ли она до Вашего сердца?
          У каждой женщины наступает период, называемый в народе «Вре-менем тишины»: молодость прошла, страсти улеглись, дети  выросли и покинули родительский кров в поисках личного счастья. Открывается второе дыхание. Женщина начинает по но – новому оценивать себя, свою внешность,  характер,  привычки.  Кажется, что прошлое давно забыто, но в какой-то момент оно внезапно врывается в размеренную, спокойную жизнь, и крепко «берёт» человека за «горло». Вот тут и начинается «Суд совести».  Неизбежно приходят  воспоминания и дружно «толпятся» у дверей.
Возникает  масса вопросов: «Правильно ли жила? Сколько сделала оши-бок? Кого предала, кто предал тебя?» и т. д.  Этот болезненный процесс не прекращается ни днём, ни ночью... Он  приводит к трём крайностям: глубокой депрессии, созиданию  или  к  творчеству. В данном случае,  моя тяжелейшая депрессия вылилась в стихосложение, а затем, в написание повести, которую Вы сейчас видите перед собой. «Исповедь…» – монолог одинокой, сильной женщины, решившей  подвести не очень  утешитель-ные  итоги. 
В огромном, бушующем «океане Любви»  мой  хрупкий кораблик по-терпел крушение… И, дело не в том, что он не выдержал шторма, так как волны оказались слишком бурными и высокими, а совсем в другом.  У штурвала не оказалось  настоящего капитана! Судном  управляли слу-чайные  попутчики, которые так и не определились с курсом…  А  может, избранника я просто не дождалась? Не могу сказать, что на долгом, тер-нистом  пути моём встречались только   разочарования; конечно же, нет! Бывали и солнечные дни, и жаркие ночи и звенящие рассветы, пере-ходящие в закаты  с серебристой дорожкой, бегущей к горизонту…
         «Исповедь…» рассказывает о трёх, самых ярких эпизодах из  личной жизни. Ни о чём не жалею и благодарю Судьбу за встречи с интересными людьми. Немного  обидно за подруг, которые из настоящих стильных  красоток превратились в убитые бытом бабьи существа, из года в год  тянущие  лямку «постылого» супружества. Выплачивая ночной  «оброк»  мужьям, они так и не испытали наслаждения, которое познала  я, в пол-ной мере.
В первую очередь повесть посвящена подругам. Они оказались невольными свидетелям  всех  моих жизненных перипетий…
       Несколько слов о стилистике. Не являясь сторонником  сложных, за-умных фраз, витиеватых метафор, философских отступлений, я расска-зываю об  ошибках, победах и поражениях простым, доступным языком. Повесть написана сердцем, пропитана страстью, кровью и слезами. Но  категоричных выводов я  не делаю;  думайте сами.
Категорически не принимаю пуританской морали, её грубых, чёрных одежд. Наша жизнь - не только определённые нормы и постулаты, но главным образом: чувственные ощущения, юмор, душевное проникновение друг в друга. Если  эти качества присутствуют, то  пара состоялась. Если их нет, со временем «химия» проходит  и люди разбегаются. Преду-преждаю: в «Исповеди…»  есть откровенные сцены, которые  шокируют закомплексованного читателя. За таких людей я не волнуюсь, а  умные, сами во всём разберутся!
       «Исповедь…» – отчаянный крик не только женщинам, томящихся в домашних «казематах», но и парам, которые близки к разводу. Прежде чем сделать решительный шаг, подумайте сто раз.
После первой Любви – всё второе! 
Поймите: сумасшедшие мгновения счастья, которые Вы испытали с пер-вым партнёром, больше  никогда и ни с кем  не повторятся… Будьте ве-ликодушны: прощайте обиды, невнимание, временное охлаждение. По-верьте, даже при благоприятном раскладе в очередной  семье, обязатель-но происходят сравнения, часто  не в пользу  нового избранника…
Помните главное: молодость – это лишь средство, чтобы обеспечить  старость.
По большому счёту, я была счастлива. Судьба  подарила мне настоящих  мужчин!  А, в том, что осталась одна, никого не виню, и не считаю Оди-ночество  трагедией вселенского масштаба. Не каждой женщине предна-чертан долгий, удачный брак. По статистике: мужчин на земле меньше, чем женщин, поэтому мужей на всех не хватает!..
Некоторые из вас могут упрекнуть  автора в повторах, особенно в лю-бовных сценах. Ну и что? Так сложилось, что я выбирала  мужчин, близ-ких по типажу. Зачастую, они думали одинаково, произносили одни и те же слова и совершали  одни и те же поступки. Вот только имена были разные…
         Мы живём в агрессивном, непредсказуемом мире. Человеческие от-ношения потеряли всякую ценность. Легко расставаясь с родными  людьми, мы совершенно не задумываемся о будущем и совершаем массу ошибок. Но, одна истина остаётся непреложной – Любовь. Именно, во имя Любви совершались безумства, и будут совершаться  тысячелетия, пока существует планета…
Сердце обмануть нельзя! Поэтому  призываю: любите друг друга, искренне и нежно. Никогда  не предавайте близких! Поверьте, обязательно придёт Расплата: одиночеством тяжёлым, звенящим, пронзительным…
    БЕРЕГИТЕ СЕБЯ  И БУДЬТЕ  СЧАСТЛИВЫ!
               
                Автор

   «Хочешь быть мастером, макай  своё перо в правду. Ничем другим больше не удивишь!"    
                В.М.Шукшин               
               
                «Недолгое счастье…»

 Моя семья была крепкой, дружной и сплочённой. Несчастья и беды обходили наш дом стороною. Ангел - хранитель хорошо выполнял свою работу, и я дума-ла, что так будет всегда…
Я росла единственным ребёнком: избалованным, капризным и своенравным. С каждым годом во мне крепла уверенность, что я – центр Вселенной. И, если на-мечала цель: дорогая игрушка, сладости, или красивая вещь; шла вперёд с ма-ниакальным упорством, используя все доступные и недоступные  способы, вплоть до шантажа. Родители тут же сдавались… Словом, из хитренькой  маленькой  девочки вырос  гениальный  манипулятор!
До семи лет я делала, что хотела, и как хотела. В первом классе, столкнувшись с десятками  таких же, маленьких  Планет; поняла, что я – «десятая по спи-ску». «Шагать в шеренге» я не привыкла, и, не встретив со стороны сверстников привычного обожания, решила делать  всё назло. «Кому?» - Спросите Вы. «Миру!» - Ответила бы я в то время. Поэтому  училась неровно, хотя и схватывала всё на «лету». Любила точные науки; но, к сожалению, первые неудачи привели к тому, что учебники летели под кровать. Больше к ним я не прикасалась. Помимо воли,  эмоции всегда перехлёстывали разум. Это свойственно  моему знаку зодиака. По гороскопу я -  львица. Так распорядились звёзды…
Бог не дал мне красоты, но подарил обаяние и женскую  привлекательность. Решив пошутить, он присовокупил к хорошим мозгам  крутой характер. Роди-тели, своим вниманием и нежной заботой старались уберечь  львёнка от всех жизненных невзгод. Как результат: к непростому характеру прибавились  мнительность и ранимость. Не получая со стороны сверстников должного внимания, я впадала в глубокую депрессию. Бесконечно ворчала и жаловалась ро-дителям на  несчастную «Судьбину»; и постоянно была всем недовольна…
Время шло, я взрослела. Попав в студенческую среду, быстро  «отрезвела». «Сделав» работу над ошибками, я переменила отношение к людям и к происхо-дящему вокруг.  Жизнь в общежитии  закалила  строптивый  характер и очи-стила его от ненужной «шелухи». Изнеженная эгоистка превратилась не толь-ко в защитницу «слабых и обездоленных», но вскоре стала душой компании. Природа взяла своё: «львица» всегда находится в центре внимания, являясь объ-ектом всеобщего обожания, независимо от внешних данных! Тут «сработали» родительские гены…
Я родилась в маленьком, затерянном в степи городке, с небольшой речушкой; по берегам которой, рос камыш, осот и ковыль. Всегда казалось, что жизнь в на-шем городе остановилась. Особенно это ощущалось летом, в зной. С утра город «вымирал», так как почти всё население работало на двух химических предпри-ятиях. Дома оставались старики, да  дети.
Каждый день, ровно в полдень на главной площади собиралась очень странная компания: корова, телёнок, коза, куры и гуси. Откуда они приходили, кто их приводил «на выпас», непонятно? Этот своеобразный «Ноев ковчег», мыча, блея и кудахтая, после променада по «лобному» месту, разбредался по живописным клумбам. Чарующий запах, и необыкновенная красота  растений привлекал внимание не только местных жителей, периодически опустошавших клумбы, но и  этих животных. Срывая влажными, толстыми губами очередной цветок, корова громко вздыхала, обмахиваясь от надоедливых насекомых, длинным хво-стом. Ей отвечали бодрым блеянием  стоящие рядом молодые козочки.  Совер-шенно ополоумев от жары,  тут же, в тени деревьев, «вповалку» спали непри-миримые враги: собаки и кошки. Идиллию нарушали вороны и сороки. Внезапно они слетались на верхушки  плодовых деревьев,  и, громко  каркая,  начинали пи-ровать: клевать сладкие, сочные плоды. «Переработанный материал» тут же сбрасывался на головы  случайных прохожих; к радости местной детворы.
На Юге земля плодородная и даровитая. Плодовые деревья растут здесь повсю-ду:  в садах и на дачах, во дворах жилых домов, около административных стро-ений, дорог, и даже,  около общественных туалетов... Но особенно много деревь-ев за городом, на  старом  кладбище. Тяжёлые ветки с переспелыми вишнями, склонившись над землёй, кровавым саваном  покрывают заброшенные могилы. От этой, невероятно фантастической картины у посетителей погоста бега-ют  мурашки на спине…
Но, богатый урожай  ягод имеет обратную, негативную сторону. В конце лета все дороги, улицы и тротуары превращаются в серый, зловонный ковёр, со-стоящий из падалицы вишен, абрикос, яблок и груш. Подростки забавляются на спор: разгоняясь на пятках, они едут по импровизированному катку, и конечно падают… Вымазавшись с ног до головы, они, весёлой, чумазой стайкой  направ-ляются к реке, обмываться.
Так проходит день. Вечером, после работы, из адских цехов, рабочий люд воз-вращается домой. Набив желудок варёной картошкой, капустой и дешёвой кол-басой, мужское население выходит на улицу, и рассаживаются на лавках перед домом: отдышаться, покурить-поговорить. После  литра водки начинается выяснение отношений. Подравшись до первой крови, все расползаются по квар-тирам - спать. Утром всё повторяется сначала…
В моей семье всё было иначе. Она отличалась от серой, унылой жизни большин-ства. Родители искренне любили  и уважали друг друга. Папа много поездил по стране, много повидал. До женитьбы  он служил в Москве. Мать была яркой, сильной личностью. Обое обладали привлекательной внешностью. Обое прини-мали  активное участие  в общественной жизни. Каждый из них был лидером на производстве, уважаемым человеком. Папа всё время учился: окончил три учебных заведения; а мать во всём помогала ему. Родители  любили читать  не только книги, но и многочисленные газеты и журналы, которые выписывались во множестве.
Родители – дети войны, настрадавшись в юности,  старались каждый свой день  превратить в праздник…
Наш большой и дружный  род с многочисленными бабушками, дедушками, тёт-ками, дядьками, сёстрами и братьями пустил свои могучие корни на десятки тысяч километров вглубь страны, и за её пределы: от Дальнего Востока до Бол-гарии и Греции. Прадедушка привёз жену, красавицу – гречанку из грузинского города  Поти. От неё мне достался смуглый цвет кожи, прямой нос, обворо-жительная улыбка, горячий темперамент и бешеная энергия! Ещё, пожалуй, сумасшедшая любовь к морю, солнцу и путешествиям…
Все родственники любили и баловали меня, засыпая подарками. Прекрасное в полном смысле  слова  Детство до сих пор оберегает меня, защищая  тёплым крылом  от   всех несчастий и бед.
«Родимое крыльцо»
Моё детство пахло спелой вишней,
свежим хлебом, подсолнухами  и рекой.
В саду, у бабушки, вишнёвые деревья
листьями играли с ветром  надо мной…

Я в траве высокой прятала «секреты»,
держа в руках  пахучий, спелый плод.
Запивая молоком  печенье и конфеты,
кормила муравья, что по земле ползёт.

В  рассветной дымке, на зеркальной речке
мы ловили с папой  серебристых  окуньков.
Тихо разговор вели сердечный,
восхищаясь многоцветием  лугов!

Папа говорил: «Смотри на небо.
Тучки  набежали  после облаков.
Наверное, хлынет дождь после обеда?
Уже не слышно птичьих голосов…»

Открывал душе величие  Природы.
 Познавать её учил; за нею наблюдать.
Заронил  во мне он  искру божью:
«Красоту повсюду  надо замечать»!

Солнышко играет тёплыми лучами.
Ласкают они плечи, волосы, лицо.
Под шорох  изумруда листьев, тихо засыпая
вижу  я во сне родимое крыльцо…

Безусловно, по «крови» и воспитанию  я «запрограммирована» на полнокровную семейную жизнь и одного мужчину. Поэтому неудавшуюся личную жизнь, по-стоянные поиски партнёра  я воспринимала крайне болезненно; если не сказать трагически. Трезво оценивая ситуацию, задавала себе только один вопрос: «Что не так?» и  не находила ответа…
Женщина выгорает изнутри раньше, чем старится внешне. Несмотря на при-влекательный внешний вид, позитивный настрой и оптимизм; Горе и Печаль  всегда  шли  рядом со мной, являясь  верными  спутниками…
С раннего детства, порхая в  уютном, «хрустальном» мирке весёлой, беззабот-ной бабочкой, я не могла  даже представить, какие страшные испытания ожи-дают  впереди? Мир казался прозрачным и звенящим, с добрыми и заботливыми людьми…
Сколько себя помню: в нашей семье все читали. Любовь к книгам привили мне дедушка и бабушка, с которыми я  регулярно ходила в библиотеку; а затем и ро-дители. Естественно, что в классической литературе, особое внимание  уделя-лось  женским персонажам. Сравнивая книжных героинь с собою, я видела ог-ромные недостатки. Сильно переживая по этому поводу, решила непременно от них избавиться. Но, каким образом? Пришлось вырабатывать методику: строгое ограничение в еде (исключая сладости) и спорт.
Полноватую  фигуру «корректировала», активно занимаясь волейболом, тенни-сом, бегом.
Круглое лицо прятала за прядями волос.
Короткую шею «удлиняла» глубоким декольте.
Тонкие волосы завивала, создавая объём.
Маленькие глазки подкрашивала,  зрительно  увеличивая дорогой косметикой.
Чтобы казаться выше (рост составлял 159см) постоянно носила каблуки.
Словом,  всячески пыталась  соответствовать выбранным канонам. Выраже-ние «Она сама себя сделала» - это про меня…
Приходилось совершенствоваться. Помимо литературы, музыки и живописи, меня  интересовали различные достижения в науке и технике. Папа, работая инженером на крупном, закрытом предприятии выписывал множество журна-лов. Я читала  их «запоем», внимательно рассматривая цветные иллюстрации и схемы. Особенно нравился толстенный журнал «Наука и жизнь». Именно техника и точные науки волновали и развивали  моё воображение; заставляли задумываться о будущем в глобальном масштабе… Это совершенно не  «мон-тировалось» с обликом розовощёкой пышечки, в душе которой шла сложная, насыщенная работа. Испытывая внутренний дискомфорт с миром, я  упорно искала своё «место под солнцем», свой путь…
Изучив технические журналы, я спешила поделиться радостью с одноклассни-ками, но сторонников оказалось мало. Во всех начинаниях меня поддерживала только обожаемый преподаватель  литературы Зинаида Алексеевна Суворова.  Она часто повторяла: «Молодец, ты – ребёнок эрудированный!»
Мой цепкий, пытливый ум требовал постоянного обновления и выхода пози-тивной энергии. Например, по схеме из  технического журнала  я собрала  водо-провод для кукол, из которого действительно  шла вода под давлением! Этот факт по сей день для всех остаётся загадкой. С лёгкостью  я ремонтировала ро-зетки, перегоревшие вилки утюгов, зачищала провода; без помощи взрослых со-бирала мебель. В старших классах увлеклась «ядерной» физикой. Но, Лень - веч-ная подруга, помешала учёбе. Вскоре старенький преподаватель, разочаровав-шись, перестал замечать меня  и вызывать к доске. Я тут же отнесла учебни-ки  в сарай и забыла  о них  навсегда…
К тому же, до шестнадцати лет  я была невероятно капризна и упряма. Делала всё по настроению, но  любимейшим занятием оставалось чтение и  рисование. Романтик по натуре, я жила в мире «грёз и иллюзий». Фантазируя, я, часами рассказывая  родственникам о прочитанных книгах. Общение со сверстниками в ту пору не приносило особого  удовлетворения. Я скучала и раздражалась, так как говорить с ними было не о чем…
 Жизнь в маленьком  провинциальном городке, где пределом мечтаний  девушек являлось замужество, а основными развлечениями - хождение по магазинам, просмотр  женских  журналов, да бесконечные сплетни; душила меня. Такое существование было  равносильно смерти! Каждый человек уверен в своей ис-ключительности, и почти каждый думает, что  рождён  для великих дел!
 А, что получалось в итоге? Наблюдая из окна, как  соседская свинья, повизгивая, катается в грязи, а рядом с ней, на лавочке сидят   сверстники с «тухлыми» глазами, и, матерясь, пьют из горла водку;  у меня  возникала только одна мысль: «Бежать отсюда, как можно  скорее!»
Поэтому, когда папу перевели на Север и он забрал нас, я вздохнула с облегчени-ем. Перемены радовали и давали надежду на счастливое будущее. В шестна-дцать лет, проехав по необъятной стране десятки тысяч километров, я испы-тала эмоциональный шок. Наивной, тонкой  душе  «Матушка – природа» пода-рила картины необыкновенной красоты: с лесами, озерами, бурными  сибирски-ми  реками… Оказывается, помимо донской степи существовал другой, совер-шенно незнакомый мир, полный чудес и открытий. Огромный, с синими сопка-ми, пахнущими еловыми и сосновыми шишками и пьянящим, чистым воздухом! Воспринимая перемены, как подарок Судьбы, я радовалась каждому мгнове-нию…
Статус нашей семьи взлетел вверх, так как отцу предложили хорошую долж-ность, высокую зарплату, прекрасную квартиру. Освоившись, на новом  месте, я поступила  учиться, и быстро нашла единомышленников; ни на минуту не пре-кращая борьбы с «внутренними»  врагами. Благо, появились неплохие матери-альные возможности. Папа баловал меня, исполняя любые желания, а я стара-лась  радовать его. Он  являлся верным  другом  и защитником.
Училась я легко, без напряжения.  В свободное время, с удовольствием посещала  театры, музеи, выставки, концерты, впитывая новую культуру. Как истинная «львица», обладающая хорошим вкусом от природы, я любила красоту во всех проявлениях: природе, человеческих отношениях, в одежде и еде.
Одевалась просто, элегантно, отдавая  предпочтение вещам качественным, не-броским, изысканным. С юности обожала бриллианты, любуясь ими на витрине ювелирного магазина. Как  только  появились деньги, скупала  драгоценности  партиями…
В  девятнадцать  лет,  внешне  преобразившись, я, наконец, спокойно посмот-рела в зеркало. Закутав  похудевшее  тело в шифоновые одежды, и подкрасив до-рогой косметикой глаза и губы, с удивлением обнаружила, что пользуюсь боль-шим успехом у противоположного пола! Оставалось найти достойного избран-ника…
Наверное, каждая девушка носит в сердце  идеал мужчины? Образ моего воз-любленного  совпадал с персонажем романа Л. Н. Толстого «Война и мир» - кня-зем Андреем.  Мужчина средних лет, высокого роста, стройный, темноволосый с тонким  лицом и большими чёрными глазами. Естественно, что у благородно-го избранника должно быть и благородное имя. Из великого множества имён я выбрала три: Андрей, Игорь, Олег.
Но, понимание того, что книжная жизнь не имеет ничего общего с  действи-тельностью, пришло слишком поздно. В любви я испытала горькое разочарова-ние. Первый мужчина, хотя и сделал предложение; но женился на дочери гене-рала, и уехал в Германию. Первый удар Судьбы  оказался наиболее болезненным, чем последующие. В сознании не укладывалось: «Как можно бросить такую чи-стую, симпатичную девчонку? Почему «небеса перед ним не разверзлись» и не покарали за подлость?» Несколько месяцев я находилась в глубочайшей депрес-сии, из которой с  трудом  меня вытащили подруги…
Но, несмотря ни на что, молодость берёт своё! «Пелена» с глаз упала: я научи-лась держать удар. В дальнейшем  попадались мужчины глупые, некрасивые, безвольные (так думала я). Обладая сильным характером, мощной энергетикой, и не встречая на пути сопротивления, я бросала поклонников первая, безо вся-кого сожаления.  «Закалённое» сердце  билось  ровно и спокойно…
В двадцать лет, по распределению я попала в маленький городок на  границе с Китаем. На одном берегу реки располагался русский городок, а на другом – ки-тайская деревня. Старожилы рассказывали, что десять  лет  назад между  рус-скими и китайцами границ не существовало. Дружили целыми семьями. Всё было общее. Кусок хлеба делили пополам. Чтобы позвать гостей, выплывали на середину реки и вызывали друг друга. А сколько полукровок родилось в результа-те «тесного» общения братских народов, и не счесть! В школах  дети учились вместе, и в Институты поступали, и свадьбы играли. Словом, русские и китай-цы  являлись одной,  многонациональной, дружной  семьёй. Затем  наступили  тяжёлые времена,  с «негласной» войной  между народами,  с захватом  терри-торий и  многочисленными жертвами с обеих сторон…
Именно там, в крохотном, приграничном городке  я встретила Игоря, который  сразу вцепился в меня «мёртвой» хваткой. Знакомство произошло на танцах, в Доме офицеров. Молодой человек внешне никак не подходил на роль избранника: небольшого роста, с иссиня – чёрными волосами и одутловатым, в оспинах, «старообразным» лицом. Под мясистым носом «Тараса Бульбы» топорщились рыжие усы, прикрывая толстые губы. Что «добивало» окончательно: золотые зубы;  это в двадцать четыре года! Куцая, непропорциональная фигурка (длин-ное туловище и короткие ноги) ничего кроме смеха, не вызывала…
Сравнивая Игоря с князем Андреем; я отмахивалась от поклонника чуть ли ни веником, повторяя: «Обереги Господи от такого Чуда - юда!» Несмотря на от-чаянное моё сопротивление, отношения наши развивались стремительно! Странный человечек повсюду бегал за мной как хвостик, требуя  взаимности. Я  хохотала: «Ну, посмотри на себя, чучело!» Игорь виновато опускал голову… 
Парнишку  было искренне жаль. Он же  не виноват, что  таким родился?  Да и  я не была красавицей. Робкие попытки других мужчин хотя бы приблизиться ко мне, Игорь решительно пресекал; смело,  кидаясь в драку. Несмотря на пренеб-режительное отношение к себе, он, в течение двух лет упорно ухаживал, доби-ваясь права самца сделать своё дело. Иногда казалось, что ему нравится зани-маться самоистязанием. Не находя причины  такому поведению, я решила с по-клонником расстаться. Уж очень он утомлял меня. Удивительно, но от по-ставленной цели Игорь не отступал ни на шаг: ходил за мной, как привязанный, дарил цветы, красивые вещи, читал стихи. И, самое главное: заботился о моём здоровье: лечил народными средствами больной желудок и баловал, как ребёнка. Долгое время откармливал домашней едой в офицерской столовой. После пере-несённых страданий; гастрита и холецистита, вес мой составлял сорок восемь  килограммов!
Постепенно  привыкая к верной «Трезорке», я с интересом слушала его расска-зы: о закарпатском  детстве; о курсантских годах; забавные истории из офи-церской жизни и о суровых буднях границы.  Слушать о зверствах китайцев (ви-димо, чтобы вызвать жалость) я категорически отказывалась. Игорь, обладая хорошим чувством юмора, мог  любую негативную ситуацию  превратить в шутку. Поклонник действовал как неплохой психолог, и через некоторое время ему удалось втянуть в свою проблемную жизнь и меня. Я старалась  помочь не-счастному  лейтенанту,  хотя бы словом…
Помимо «страстей» с «ярым» ухажером, существовала моя личная жизнь, в которую Игорь не был посвящён. Она шла параллельно, никому не мешая и ни-кого не напрягая. Продолжая повышать профессиональный  уровень,  я  посту-пила в Хабаровский  институт, и с особым удовольствием  выезжала на сессии. В  роли «особого  удовольствия» выступал взрослый, красивый мужчина, с ко-торым я хотела связать Судьбу. Виделись мы редко, так как он гастролировал с группой музыкантов по стране. Но, нас многое связывало: и не только чувство, но и  серьёзные, коммерческие  дела…
Покидая  на время приграничный городок, я с облегчением вздыхала. Вливаясь в
привычную среду, я тут же забывала об Игоре, как  о спасённом  когда–то  щен-ке, и занималась  неотложными делами.
Но, возвращаясь после сессии в приграничный городок, я снова  видела «золото-зубую» улыбку «гарного» хлопца, и настроение  тут же  падало. Хотя, Игорь был далеко не глуп, не скуп, не пил, не курил. К тому же,  он  окончил престиж-ное военное училище в Киеве. Несмотря на достоинства, которые явно переве-шивали недостатки, я никогда не принимала  его «всерьёз» и, тем более не пред-ставляла его в качестве супруга. Верный друг, не более того. Если  же Игорь, в чувственном порыве требовал взаимности, то  гнала  прочь…
Увы, на роль «героя моего романа» он не годился! Понимая это, Игорь депресси-ровал, истерил,  «своеобразно» доказывая  любовь: ел землю с куриным помётом, рвал волосы  на голове, бился ею об стену, грыз ногти, кусал пальцы  и  жаловал-ся на несчастную Судьбу…
Такое поведение сначала веселило меня (бесплатный цирк!), а затем  стало пу-гать. В нашей семье подобного  не случалось. Недолго думая, я бросала  украин-ского  хлопца, и уезжала в Хабаровск, к другу, вернувшемуся с гастролей.  Жизнь входила в праздничную фазу…
Но, Игорь не сдавался! Впервые я столкнулась с такой  мощной энергетикой. Как человек сильный и упрямый,  он разыскивал беглянку,  и всё повторялось…
Складывалось впечатление, что если бы в тот момент  меня посадили в косми-ческий корабль, и отправили на Марс, то ровно через  сутки  Игорь оказался и  там!
Ещё раз повторю, что любые попытки  мужчин приблизиться ко мне, Игорь решительно пресекал. Несмотря на внешнюю хрупкость, дрался он отчаянно и грамотно. Случалось, что выходил один против трех  офицеров и бил всех! Во время драки у меня  срабатывал материнский инстинкт: и я бросалась на  за-щиту, вытаскивая его из груды  тел…
Вытирая белоснежным платочком разбитое в кровь опухшее лицо, и собирая повсюду  клочья волос и одежды  я выслушивала бесконечные  упрёки на невер-ность, холодность и, конечно же, на Судьбу – «злодейку», которая так неспра-ведлива к нему! Игорь просил проводить его до дома, якобы опасаясь за свою жизнь. Смехотворность просьбы  была настолько очевидна, что я, без лишних слов, поднимала с земли тоненький прутик и, приложив  к  худенькому  плечу (так делает Кремлёвский караул), сопровождала поклонника до двери. Этот  процесс всегда заканчивался  одинаково: я поднималась в квартиру, где ожидали своего часа: подарки, хорошее вино и конфеты. Я немного «расслаблялась» а «Трезорка», пользуясь моментом, раздевал меня и всю зацеловывал, но  не более того…
После «сражений и битв» мы, под хорошую музыку пили холодное шампанское, заедая вкусным шоколадом, и разговаривали. Игорь, «сверкая» подбитым глазом,  всхлипывая,  говорил:
-Рыбонька,  я покончу с собой, если ты не будешь моей! - По толстому носу сбе-гали крупные, как виноградины, слёзы.
-Игорёша,  пойми, я не люблю тебя – в который раз повторяла я.
-Полюбишь, я всё сделаю для этого! - Шептал он горячо;  припадая  к моей  то-щей груди,  тихо  постанывая…
Жалость – вечное бабье чувство сделала своё дело: через некоторое время  я  «капитулировала» перед напором украинского хлопца!
В моей жизни  произошёл «скачок» в сторону вязкой, нежелательной  связи с человеком, к  которому я не испытывала даже симпатии…
Казалось, что Игорь сошёл с ума, и превратился в бешеное, ненасытное  жи-вотное, буквально «разрывая» меня на «части»! Золотые серёжки в порыве страсти, он выдрал губами. Целый месяц я ходила с рваными ушами, словно «партизан» после допроса; к величайшему удовольствию подруг, которые  радо-стно  хихикали, потирая  ручки...
Чтобы придать отношениям экзотический, чувственный характер, Игорь где–то раздобыл старый  японский магнитофон с эротической индийской музыкой. По его  мнению, звуки  должны  пробудить во мне бешеную похоть! Магнито-фон он поместил под кровать, и в самый «ответственный» момент  включал его  ударом пятки по клавише, от чего тряслось наше  узкое, скрипучее  ложе.  Ложем  являлась железная солдатская кровать, с настолько вытянутой сет-кой, что она находилась  в десяти сантиметрах от пола  и больше походила на гамак… Видимо, в «гамаке» занималось любовью не одно поколение офицеров  гарнизона.
Игорь был «горячим» парнем, и магнитофон  включался очень часто. Естест-венно, что через неделю, вместо томных стонов и всхлипов из разбитого  аппа-рата раздавались звуки, больше похожие на мычание  коровы  или  похрюкива-ние   кабана. Похоть моя дремала, не желая выходить из спячки, а пылкий  лю-бовник злился: исчез некий «западный» налёт полового акта. Проще говоря, «романтизму» не хватало!  Я  же, плакала от смеха…
Но, вскоре  стало не  до шуток: от сумасшедшего жизненного ритма я заболела и слегла. Произошло   сильное  физическое истощение; я «качалась» от ветра и частенько падала в обморок. Подруги ухаживали за мной и лечили. Теперь вес составлял не 48, а 45  килограммов; совсем, как  у  козочки!
По молодости лет я не понимала, что попала в  ловушку настоящего  деспота, хотя интуитивно пыталась противостоять украинской «секс – машине»… Любовник постоянно, следил за мной, требуя  отчёта за малейшее передвиже-ние по территории, а также – «собачьей» преданности, чего дать я не могла, да и не хотела! Я не любила его. Внутренняя  свобода и независимый характер  гордой эллинки не позволяли Игорю «сломать» её морально. Любовник  сменил тактику: он  начал капризничать, шантажировать, угрожая свести счёты с жизнью. Безуспешно пытался «вразумить» меня  письмами и записками,  под-брасывая  их  в  дорогие сумочки, которые  сам же дарил.  Ненормальное поведе-ние  доводило до истерики, и я ускользала. Снова начиналась игра в «догонял-ки»…
Наконец, взвесив всё, я решила поменять местожительство на Хабаровск, так как давно  сроднилась с красивым городом  не только душой, но и телом.
Но, прежде чем продолжить  повествование, необходимо сделать  лирическое отступление, и немного рассказать о Хабаровске - настоящей жемчужине  Дальнего Востока.
Хабаровск расположен на берегу Амура. Более трёх веков тому назад, донской казак Ерофей  Хабаров основал  здесь казачье поселение. Вскоре сюда, из Цен-тральной части России потянулись обозы с переселенцами, и с беглыми ка-торжанами. Народ подобрался на удивление «разномастный» и «разнокалибер-ный». Вдоволь настрадавшись на «материке», свободные люди постепенно  ос-воили  огромную территорию, превратив  далёкий край в цветущий  оазис! Бла-го, великолепие  и богатство местной флоры и фауны (роскошная земля, разно-образие животных и  речных обитателей, а также, фантастические дары тайги) позволило  когда–то бедным и несчастным   переселенцам  жить  в дос-татке и удовольствии. К тому же, здесь никогда не было войны и голода, по-этому  город  с каждым десятилетием  расцветал и становился  краше…
Сегодня огромный мегаполис буквально утопает в зелени. Изумительные парки и сады подчёркивают его красоту и воздушность. Изюминкой в этой коллекции являются «Амурские» пруды, которые с высоты «Колеса обозрения» кажутся настоящими алмазами, переливаясь в лучах заходящего солнца. Старинные до-ма органично сочетаются с современными высотками. Широкие дороги пересе-кают город атласной лентой вдоль и поперёк.  Без устали по ним бегают трам-вайчики, троллейбусы, автобусы… По  Амуру  скользят корабли, яхты, катера,   грузовые суда. Словом, жизнь кипит повсюду!
В крохотном, приграничном  городке я отчаянно тосковала по Хабаровску,  по  зелёным паркам  и садам,  театрам, музеям; да  и просто по общению с близки-ми   людьми. Я нуждалась  в духовной подпитке...
После сессии я в гарнизон не вернулась, а осталась в Хабаровске. Заявление на увольнение  выслала по почте. Через месяц спокойной, безмятежной жизни в «подполье», Игорь нашёл меня, забрал, и набросился с прежней яростью! Но, в  погоне за призрачной  «птицей счастья», «гарный» хлопец подорвал и своё здо-ровье. Заболев от физического истощения, он обратился  в госпиталь, так  как  уже  еле  ходил…
Устав  от «безумных» отношений, я ни в коем случае не хотела продолжения! Поэтому, решилась на вторую  попытку выбраться из «омута». Втайне от лю-бовника, подала  очередное  заявление на увольнение, в надежде покинуть город как можно  скорее, и  улететь на время к родителям…
Но тут произошло событие, развернувшее Судьбу мою  на 180 градусов. Собы-тие, заставившее  посмотреть на Игоря совершенно  другими глазами!
Надо сказать, что до встречи  с ним,  личная жизнь у меня была неровной, сложной, драматичной: многое пришлось пережить, переосмыслить. Рассказы-вать о прошлом  Игорю я не собиралась. Кому, какое дело? Да и что рассказы-вать: как  первый мужчина «променял»  наивную девчонку  на генеральские по-гоны, а я «сорвалась»? Зачем «добивать», в общем – то неплохого парня? Игорь, несомненно, встретит  достойную девушку, которая полюбит и поймёт его. У каждой половинки есть своя половинка: так задумано природой…
Знала, что на службе Игоря ценят, считая  перспективным офицером. Он лю-бит профессию, дорожит ею; мечтает сделать хорошую карьеру: окончить Академию и стать генералом. Все предпосылки имеются, а внешность мужчи-ны значения не имеет. Главное - хорошие мозги. Но, даже такие жёсткие  ар-гументы  не могли изменить моего  решения. Единственного,  чего  я  хотела –это спокойствия…
«Прости, ухожу навсегда, будь счастлив!»- Написала я в прощальной записке,
оставив  её на ещё горячей  подушке. В последний день, перед моим бегством, Игорь неожиданно приехал на  работу.  Как никогда, он был  сдержан, серьёзен. Взглянув на бледное лицо,  я поняла, что случилась беда. Он протянул письмо, написанное крупным женским почерком.
-Читай, что делать, не знаю? – Срывающимся голосом попросил он.
В письме красочно рассказывалось о моих «похождениях»  по гарнизонам. В   конце была приписка: «Вы понимаете, что по морально – этическим соображе-ниям такая женщина не должна находиться рядом с советским офицером! В противном случае мы сообщим о Вашей связи в Политотдел».
Приговор был равносилен расстрелу! Можно ставить «крест» не только на ка-рьере  разведчика, но и на  дальнейшей Судьбе!
Ради справедливости отмечу, что «гарному» украинскому хлопцу крепко доста-лось от жизни: неблагополучная семья, нищее  детство, нерадостное взросле-ние. «Место под солнцем» он добывал кулаками. Думаю, объяснять не стоит: с каким трудом простому парню, из глухой закарпатской деревни, пришлось под-ниматься вверх по  социальной лестнице? От рассказов о курсантской жизни, когда сынки генералов жестоко травили его, всячески унижая; волосы «подни-мались дыбом». Но Игорь выстоял, победил! Повторю, морально он был очень сильным человеком. Сломать его  никому  не удалось…
«Потерять всё, и ради чего: женщины, которая не любит, и вряд ли когда-нибудь полюбит? Кому нужны такие жертвы»? - Читая письмо,  я думала об этом, а не о том, что написано…
Зная, что в гарнизоне  девушки  борются за каждого перспективного мужика, к такому письму я была  давно  готова. В достижении цели все средства  хороши! Видимо «накатала» его  бывшая невеста – стоматолог. Ведь по местным мер-кам Игорь считался завидным женихом. Но, перспективный старший лейте-нант был мне совершенно  не нужен, ну совсем!
Оправдываться я не стала, а зачем? Кто он такой? Решила поскорее забыть неудавшийся роман и ухать. Посмотрев в его растерянные, испуганные  глаза, сказала:
-Игорёчек, прощай!
Повернулась, чтобы уйти, но он схватил  за пояс пальто:
-Как  ты могла,  почему так получилось? - У  него  дрожал подбородок.
-Прощай!
Всю дорогу до дома я проплакала, жалея себя, любовника, неустроенную    жизнь. Собирая вещи, мысленно прощалась с друзьями, городком, подарившим «яростно - смешного»  украинского хлопца и, готовилась  открыть новую стра-ницу биографии. На столе лежал билет на утренний поезд. Чтобы не опоздать, спать легла пораньше; но меня разбудил громкий стук в двери квартиры, кото-рую я снимала. На пороге стоял… Игорь!
-Зачем пришёл?
Луна светила ярко, и его чёрные волосы казались седыми.
-Алечка,  пришёл сказать, что  я не могу без тебя жить!
-Ты пьян?
-Нет, пусть всё летит к чёртовой матери! В конце концов, уволюсь из Армии.
 Никто ничего не узнает, уедем на Украину, там нас не достанут…
Я изумлённо смотрела  на него:
-Сумасшедший,  уже  вещи  собраны и билет в кармане. Уходи!
Закончив разговор, попыталась закрыть дверь, но он схватил за обнажённое
плечо. Чтобы не поднимать шум, и не разбудить хозяйку, я вышла на крыльцо и выжидающе посмотрела на  любовника.
-Рыбонька  моя! -  Игорь  сел на скамейку  и заплакал.
 Обняв за шею  верную «Трезорку», я  произнесла  роковую  фразу:
-Игорёша, ты  понимаешь, что нам будет  очень  тяжело? Мы такие разные.
-Так  ты согласна?
-Да.
-Я на седьмом небе от счастья!
С этой минуты пришло осознание того,  что ближе человека у меня  нет!
«Пройти такое испытание, и не сломаться! Разве это не подвиг?» Поклялась себе, что  никогда его не предам. Обещание  я сдержала… Но, всё–таки уехала  на сессию. Игорь, уже на правах жениха,  примчался в институт. После лекций он встречал меня с букетом цветов и огромным пакетом шоколадных конфет, которыми я угощала сокурсниц. Вечерами мы бродили по городу, ходили в кино, рестораны. Предложение Игорь сделал в кафе «Льдинка», рядом с Драмтеат-ром. По словам жениха:  нас ожидает прекрасное будущее  с Академией и Гене-ральным штабом в столице нашей родины, городе – герое Москве! Свадьбу ре-шили сыграть в июне, и  я  улетела на отдых в Ленинград. Путёвку  подарил па-па.
Кто сказал, что на земле Рая нет? Неправда, именно в Петергофе я его нашла!
Под Ленинградом, в великолепном Знаменском  парке, с вековыми соснами, пру-дами и фонтанами располагалась бывшая царская дача - роскошный дворец, с высокими позолоченными потолками, расписными стенами, огромными хру-стальными люстрами и потрясающими бальными залами. Несмотря на то, что война давно закончилась, во дворце (огромный ущерб нанесли фашисты!) работали реставраторы, которые  и  рассказали  историю  Петергофа…
Поселили меня  на втором этаже, в отдельном номере. Сказать, что номер  был роскошный, значит, ничего не сказать! К тому же, из окна открывался изумительный вид  на Финский залив. Утро я встречала со счастливой  улыб-кой, и с той же улыбкой засыпала…
Распорядок дня установлен администрацией пансионата, и нарушать его  осо-бой причины не было. Петродворец, словно в сказке, щедро раздавая всем чудес-ные подарки. На завтрак я спускалась из номера по мраморным ступеням. За-тем, через бальную залу шла в зимний сад, где располагалась столовая. Там в клетках, практически без перерыва пели птички. Позавтракав,  я  выезжала на  экскурсии,  а после обеда  или ужина  прогуливалась к Финскому заливу и обрат-но. Надышавшись в полной мере морским воздухом, я спокойно засыпала на ши-рокой старинной кровати…
Но, смутная тревога; нет,  скорее всего - беспокойство, всё чаще посещали меня ночами. Прислушиваясь к себе, я пыталась  осмыслить происходящие глобаль-ные перемены. За десять тысяч километров от Хабаровска, немного остыв и «отрезвев»; я посмотрела на ситуацию  другими глазами. Конечно же,  я пони-мала, что ответила парню согласием на благородный порыв. Я не любила этого странного человека. Глубоко сидящая «червоточинка» заставляла сомневаться в маниакальном желании старшего лейтенанта жениться на мне во, что бы то ни стало. Слишком он  умён и практичен для того, чтобы так «потерять» голову.  Ну, какая я «первая» красавица страны, о чём он постоянно твердил? Судите сами: круглое лицо, маленькие глазки, ушки  торчат, волосёнки крашен-ные – «дыборком», ручки – ножки  корявенькие. Роста нет, сама худая, как се-лёдка…
«Тоже мне, «секс–бомба», я вас умоляю!» - Так бы сказали в Одессе.
Что–то тут не так. Сидя в прохладной, тенистой аллее  на старинной, витой  лавочке  я размышляла: «Правильно ли делаю, что выхожу замуж, за человека, о котором почти ничего не знаю?» Единственное, в чём  была уверена на сто процентов: у Игоря  тяжёлый, скверный характер.
Но, молодость, великолепная природа, прекрасный город сыграли свою роль. Пе-речитывая его нежные  письма и телеграммы с Дальнего Востока, полные  вни-мания, заботы и любви, я отбрасывала  тревожные  мысли в сторону, и насла-ждалась  сказочным  отдыхом  на берегах Невы…
В мае открылись знаменитые Петергофские  фонтаны. С восторгом, наблюдая  потрясающей красоты праздник, я сожалела лишь о том, что рядом нет  укра-инского хлопца…
Известно, что Петергоф – мифогенное место, о котором можно  рассказывать бесконечно! Я  впитывала новые впечатления и старалась везде успеть и всюду побывать. Каждый день, отдыхающих вывозили на экскурсии. Сердце замирало от фантастической картины  происходящего: вот здесь, на улице Красной  жил Пушкин, а здесь - Достоевский, а здесь, по Невскому проспекту ходил Го-голь, обдумывая сюжет нового романа.  Первый раз, очутившись в Эрмитаже, я чуть не потеряла сознание,  увидев великолепие дворца и его экспонатов!
Вот Тронный зал, в котором Пётр I решал государственные дела; подписывал  важные Указы... Со стен зала смотрят на меня  портреты величайших людей России (по спине «мурашки»). Тут же проходили балы и ассамблеи. Вот царская столовая с золотой посудой на столе. А вот легендарный золотой павлин, с гла-зами – изумрудами. А вот и сам Пётр I: он сидит в кресле и напряженно смот-рит вдаль. Неожиданно царь поднимается во весь, свой двухметровый  рост, и я чуть не падаю в обморок... Оказывается это механическая кукла, созданная не-мецкими мастерами. Никогда я не испытывала  таких  необыкновенных, пози-тивных  эмоций!
 «Жизнь в Раю прекрасна! Я молода, любима и спокойна». Разве это не настоя-щее счастье?

 «Петергоф»
 Мой самолёт, как птица  улетает на Восток.
 Из Питера  туманного, к тебе, любимый.
Там,  на краю земли  уж  солнышко  взошло.
Здесь хорошо, но дни проходят мимо!

Я  в позолоченном дворце живу, и каждый день
спускаюсь в сад  по мраморным ступеням.
От изумрудной зелени  ложится  кружевная тень
на плечи, руки  и лицо, когда гуляю по аллеям...

«Не  торопись, красавица, останься  на денёк!»-
Судьба – провидица  шептала  мне в смятение.
Но сердце  бедное  так  рвалось на Восток,
как, после зимы, проснувшись, тянется растение…

Именно в такой  ответственный момент Судьба послала мне серьёзное испы-тание, в лице пожилой женщины - коренной ленинградки, которой  я чем–то понравилась. Так бывает в жизни. Она предложила совместное проживание с правом наследования квартиры. Шанс закрепиться в самом прекрасном городе земле выпадает не каждому! Я находилась в глубоком  раздумье…
Вскоре поняла, что беременна, о чём сообщила доброй женщине. Поделилась  тревогой, связанной с  замужеством. Красавица долго  курила, а затем произ-несла:
-Слишком много «пены» в его рассказах, а конкретики никакой. Мутный он ка-кой – то, честное слово!
Мы решили: если я  получаю «плохое» письмо от Игоря, то остаюсь в Ленин-граде, а если хорошее, то уезжаю. Телеграмма пришла незамедлительно: «Жду
вас с нетерпением; всё готово к свадьбе!»
Последнюю неделю, перед отъездом  я прощалась с городом, гуляя по Универси-тетской набережной. Подолгу каталась на пароходике по Неве. Отчаянно пы-талась  запомнить всё как можно подробнее…
Ленинградцы очень доброжелательны, поэтому никаких препятствий в обще-нии испытывать не пришлось. Проявляя активный интерес  не только к исто-рии города, но и ко всему происходящему, я задавала прохожим множество во-просов. И, тут же получала точный, подробный ответ, сразу от нескольких че-ловек. Открытость, демократизм  горожан  не оставляли места чванству и высокомерию.  Я чувствовала   себя не  провинциалкой, а дорогим гостем! Мало того, отовсюду слышались комплименты, что вызывало некоторое раздраже-ние. Удивительно, но  питерские мужчины проявляли повышенное внимание к  моей  персоне. Молодой человек, работавший в Эрмитаже, старшим  научным сотрудником, после экскурсии, попросил о встрече и пригласил в театр.
Он достал билеты на премьерный спектакль Ленсовета, с Алисой Фрейндлих и Михаилом Боярским в главных ролях. После спектакля мы  долго гуляли по горо-ду и делились впечатлениями. На следующий день в кафе «Эрмитаж» ели пи-рожные, пили кофе и шампанское. Мужчина откровенно любовался мною, а я только улыбалась.  Глядя  пронзительными голубыми глазами прямо  в «душу», он спрашивал:
-Какая необходимость ехать на край земли? Останься здесь, ты создана для другой жизни.
-Какой? – Искренне удивлялась я.
-Лучшей; я дам  тебе и ребёнку всё.
-Не могу предать человека,  не могу!
-Ты - оленёнок Бемби, и непременно  там погибнешь! Что есть у лейтенанта, кроме пистолета?
-Девушек в Ленинграде мало? – Спрашивала я с укоризной.
-Таких нет!
-Завтра уезжаю в Москву.
-Задержись.
-Не могу, билеты на руках.
-Едем вместе, у меня дела в столице.
-Только в разных купе.
-Согласен.
Скорее всего, он не терял надежды удержать меня. Приехав  в Москву, и полу-чив на Главпочтамте письмо от Игоря, я твёрдо  решила  вернуться на Восток. На вокзале  поклонник долго целовал  руки, повторяя: «Милая, ты будешь жа-леть об этом всю жизнь!»
В Хабаровском аэропорту Игорь встречал меня с букетом ромашек. Маленький, худенький, он страшно волновался, весь дрожал. Робко улыбаясь,  спросил:
-Ребёнок есть?
-Конечно, а куда ему деться?
Игорь  нежно  поцеловал меня.
-Ты стала ещё красивее и стройнее. Боялся  даже подойти; вот колечко  купил – он протянул бархатную коробочку с  обручальным кольцом.
-Как раз –  сказала я, надев его на палец.
-Алёна, ты моя жена, или уже нет? – Он  смотрел в глаза с потаённой трево-гой,  словно догадываясь  о  недавнем  разговоре с питерским поклонником.
-Ваша навеки!-  Успокоила его я.
В купе поезда,  Игорь, не сомкнул  глаз ни на минуту. Всю ночь он  целовал меня и даже попытался заняться любовью. Но соседи, на верхней полке  начали  по-дозрительно  покашливать…
-Моя жена? –  В темноте  спрашивал  он снова и снова.
-Успокойся, дурачок.
До возвращения невесты из Питера, жених умудрился получить двухкомнат-ную квартиру (при страшнейшем  дефиците жилплощади в гарнизоне!), в ко-торую, прямо с вокзала и привёз суженную. Бросив чемоданы у порога, Игорь  накинулся на своё «сокровище». До самого  утра  он не мог оторвать  истоско-вавшееся  тельце  от  моего, отдохнувшего…
Началась подготовка к торжеству. Игорь берёг меня, не разрешая поднимать ничего, кроме чашечки кофе…  Он проявил себя, как настоящий мужчина, и все хлопоты  взял на себя. С утра он куда – то убегал, с кем – то договаривался, а к вечеру в нашу просторную квартиру заносились ящики с продуктами, огромные пакеты, и бесчисленные коробки с дорогим спиртным. Однажды солдатики принесли целый мешок  красной  рыбы.  Я не знала, что делать с ней, и как об-рабатывать икру?  Выручили соседки, и ночами, стоя на кухне, мы промывали каждую икринку, а затем солили её. Наевшись её  до «отвала»,  я, с тех самых пор  на красную икру смотреть не  могу! Всё складывалось очень хорошо, и я чувствовала себя защищённой и обласканной, как ни когда…
Но два странных, тревожных  момента в предсвадебной суете, волновали меня, и не давали наслаждаться ролью «любимой жены» старшего лейтенанта...
Первый момент был связан с подачей заявления в ЗАГС. Документы у нас не приняли. Игорь забыл удостоверение  личности,  хотя всегда носил его с собой. Я осталась в ЗАГСЕ, а Игорь уехал домой. Его не было очень долго, хотя доехать до гарнизона  можно за десять минут! После двух часов ожидания, я не выдер-жала и поднялась из кресла,  с тем, чтобы уйти. Но, перед моим носом  двери распахнулись, и на пороге  появился он – мой жених. Игорь, виновато улыбаясь, неуверенно спросил: «Пойдём к тётке, запишемся?» С  ним происходило  что – то непонятное, и ему явно никуда не хотелось идти. Он краснел, заикался, не смотрел в глаза, но я списала это на предсвадебное волнение… Хотя и сказала ему откровенно: «Ещё мгновение, и я бы ушла!» Игорь тихо произнёс: «Я бы тебя за это убил!». Затем посмотрел на меня и засмеялся…
Второй  момент связан с Бюро бытового обслуживания. Дело в том, что на свадьбу было приглашено большое количество гостей, и посуды не хватало. Мы  решили взять её в «Прокате»,  а также: холодильник и стиральную машину. Никто не знал, что в соседней комнате  находится Похоронное бюро. На выхо-де, с посудой в руках,  мы столкнулись с  заплаканными людьми в чёрных, тра-урных одеждах, которые выносили венки. От страха я замерла на пороге, а Игорь побледнел… Через минуту он произнёс: «Ничего не поделаешь, это жизнь!»
По дороге домой, сидя в машине, я думала с тревогой: «Неужели Судьба посыла-ет знаки? Или мне так кажется?» Но, вскоре, водоворот предстоящих радост-ных событий заставил забыть все  неприятные моменты…
 Свадьба была шумной и весёлой! Да такой, что и через десять лет друзья вспо-
- минали  о ней  с улыбкой. В огромной квартире места хватило всем. Были на-крыты столы со всевозможными яствами, вплоть до красной и чёрной икры.  Подружки сутками стояли у плиты, не допуская меня  к ней на пушечный вы-стрел. «Невесту надо беречь!». Мало того, они полностью подготовили меня к торжеству: сделали причёску, маникюр и педикюр. Народу пришло много. Кро-ме сослуживцев жениха, друзей невесты, присутствовал командир полка с кра-савицей – женой. На фотографиях все выглядят такими счастливыми!
В моей жизни начался новый этап. Семейный…
Следуя примеру родителей, я старалась выполнять обязанности молодой  же-ны, как можно лучше: без устали готовила, убирала, стирала, а по вечерам ждала мужа со службы, сидя в лоджии, на скамеечке. Увидев меня, он  радост-но поднимал руки вверх. Игорь оказался на удивление  заботливым, рачитель-ным хозяином. «Всё в дом, всё в дом!» - Повторял он без устали. Продукты при-носил мешками и ящиками, складывая их на балконе. Там же стояли  коробки  с прекрасным  венгерским  вином «Токай», оставшимся  после свадьбы.
-Что  делать с бутыльками? – Спрашивала  я мужа.
-Бороться с ним – уничтожать! – Смеялся он в ответ.
Несмотря  на то, что  в квартире кроме солдатской  кровати, стола и тумбоч-ки; ничего не было; быт нас не напрягал. Жили мы  очень дружно. Даже насту-пающая осень, с первыми холодами не пугала: я  укрывалась пуховым одеялом, а Игорь спал под шинелью. Это обстоятельство нисколько не смущало, так как  я  прекрасно понимала, что с  таким  парнем нигде не пропаду! Ночи преврати-лись в сплошную нежную, чувственную  песню…
В прошлое ушли истерики, глупые капризы, тяжёлая депрессия. Появились бо-лее глубокие чувства: ответственности, заботы, защищённости. Игорь уже не казался уродцем, а наоборот – симпатичным, обаятельным мужчиной.
В новую жизнь я вошла легко и естественно…
После работы  встречала мужа с улыбкой. Раздевала, кормила борщом со сме-таной, котлетами, варениками, драниками, голубцами. Покушать супруг лю-бил. Сидя за столом, и наблюдая, с каким удовольствием он ест, я получала ис-тинную радость.
-Вкусно? – Спрашивала  я.
-Не то слово! Жена, иди  ко мне, сядь на колени.
Я садилась,  а он расстёгивал пуговицы халата, трогал набухавшую грудь, затем  целовал соски  и говорил:
-Если не дай Бог, что с вами случится, я тут же застрелюсь на могилке. Впер-вые в жизни  я  понял, что такое счастье! Понимаешь, вот  иду домой, вижу тебя, и радуюсь...
Он опустил голову, и слезы закапали прямо в тарелку. Я гладила  плечи, выти-рая его глаза платочком, а рукой  опускалась к пояснице, зная, где находится «секретная» зона. Понимала, как можно «успокоить» супруга. Он бережно под-нимал меня  и нёс в кровать.
-Жена,   я постоянно чувствую бодрость в членах!
-Пора бы  успокоиться; ведь два года терзаешь без передыху!
 На вечерней прогулке, в сквере, около дома,  муж спрашивал:
-Когда же ты, наконец, поправишься? Посмотри на соседских баб: какие  пуза-тые, а у них сроки – то  поменьше!
-Игорёша, так они же бабы, а  я – нет.
-Алёна,  тебе хорошо со мной в постели?
-Аж  хрюкаю!
Игорь  смеялся, до слёз…
-Красавица моя, беременность  тебя  нисколько  не испортила, а даже наобо-рот!
Я знала, что  муж, в тайне гордится беременностью жены. Она проходила до-вольно легко, животик был небольшой, аккуратный, и что удивительно – я рас-цвела, и действительно превратилась в очаровательную молодую женщину…
На празднике  части командир говорил Игорю:
-Лейтенант, у  Вас очень красивая жена!- И  поцеловал  мои руки.
Муж светился от счастья! Он изменился, превратившись в спокойного, рассу-дительного отца семейства. По утрам обязательно осматривал  мой живот:
-Ещё не «пинался»?
-Нет.
-Молодец, пусть поспит.
Вечером, плотно поужинав, и перечитав все газеты и журналы, он нетерпеливо звал:
-Жена,  ко  мне.
-Зачем  это?
-Организм  требует.
-Из-за вашего  организма  могу родить до срока…
Нам было  легко и комфортно друг с другом. Между тем, жизнь шла своим че-редом. Двери дома не закрывались: вереницей  приходили подруги, сослуживцы мужа, друзья и соседи. Шутили, веселились; вместе  проводили выходные и праздники.
Каждому входящему  мы  задавали только один вопрос:
-Выпить хочешь?
И неизменно получали  ответ, в духе Н. В. Гоголя:
-Да какой же  русский офицер  не любит быстрой езды и крепкой выпивки? На-ливай!
Но казалось, запасы спиртного на лоджии  не  уменьшались…
-Игорёша, так мы до «золотой свадьбы» будем пить. Слабые у тебя мужики! – Смеялась  я, выбрасывая бутылки в ведро.
Теперь стали понятны преимущества семейной жизни: это же сплошной праздник! С ужасом вспоминала,  через какие унижения пришлось пройти Иго-рю, прежде чем «вырвать» у меня согласие на брак. Свою вину старалась «отра-ботать» в постели; долгими, жаркими ночами… Вечером, прибегая со службы, Игорь прямо у порога  догола раздевался, и, сверкая глазами, тащил меня в по-стель, и никак не мог насытиться. Естественно, что,  почувствовав искреннее, душевное к себе отношение,  муж начал баловать жену дорогими подарками. Я же старалась, как можно тщательнее следить за внешностью супруга. Пони-мала, что вид ухоженного, холёного мужчины - пятьдесят процентов  успеха в карьере. Поэтому, одевала его  как  «барина», покупая только хорошие, качест-венные вещи (тогда говорили, «фирменные). Вскоре, в прихожей скопилась целая куча одежды и  десятки пар  обуви, что вызывало недоумение гостей:
-У вас тут что, общежитие?
-Нет, жена к каждому платью подбирает пару обуви, а из меня пытается  сде-лать «фирменного» парня! – Отвечал Игорь с гордостью.
После ухода  друзей, убирая посуду со стола, я искренне удивлялась.
-Как раньше  жила без тебя,  просто  не понимаю?
-А я говорил – полюбишь – Игорь наклонялся и целовал груди - Ты знаешь, соски уже молочком пахнут…
-Так  рожать уже скоро, через  четыре месяца.
-Рыбонька моя!
Наверное, таким и бывает семейное счастье? Как ошибался ленинградский воз-дыхатель, предрекая  мне  скорую  погибель на краю  земли!
Проводив мужа на  учения, и  отложив все дела, я постепенно знакомилась с со-седками  по дому. Долгими вечерами, затаив дыхание, слушала  рассказы о жиз-ни за границей: в Германии, Венгрии, Польше, на Кубе… С восторгом смотрела любительские фильмы, открытки и фотографии. Шикарные вещи, привезённые оттуда, я разглядывала с особым удовольствием. Примеряя перед зеркалом нор-ковые и лисьи шубки, огорчённо говорила:
-Таких вещей мне  не носить.
-Алька, ты – королева! А королева рождена  для красивой жизни. За границей  давно бы война  из–за тебя началась!
-Ничего не надо, я  Игоря люблю.
-Подруга, по приказу Министра обороны каждая семья должна послужить  за границей.  И, вы поедете, обязательно.
Но беспокоило меня совершенно  другое...
Женщина, написавшая «подмётное» письмо, обязательно совершит ещё какую–ни будь подлость. Она  никогда не простит Игорю измены. В постоянной тре-воге  жить  не хотелось, и я поделилась мыслями с  супругом:
-Давай уедем в Хабаровск; она же не успокоится. А, мне институт там  окан-чивать.
-Перевестись  очень  сложно;  легче в Германию  уехать, но я попробую…
Через месяц Игорь принёс радостное известие:
-Собирайся  жена,  нас переводят в  твой  любимый  Хабаровск!
-Как  удалось?
-Тайна, но скажу, честно – душа моя не спокойна…
Вскоре я стояла на пороге Хабаровской  квартиры – просторной, светлой ком-наты, на втором этаже. Меня не смущало, что квартира однокомнатная.  Муж обязательно добьется двухкомнатной, как только родится ребёнок. Но, я ошиблась на двенадцать  лет!
На новом месте жизнь постепенно налаживалась: Игорь служил, а  я занима -
лась домашними делами.
 Надо честно признаться, что такая жизнь мне нравилась!
Однажды, холодным  зимним вечером  муж приготовил сюрприз: принёс целый кузовок крупной, ароматной клубники. Он полил её сметаной, посыпал сахаром, и  начал кормить меня из ложечки, приговаривая:
-Ешь, чтобы  богатыря родила!
В доме появилась мебель, ковер, цветной телевизор. Семейная жизнь набирала обороты; но бросать институт  в мои планы не входило.
 -Перспективному офицеру нужна образованная жена! - Убеждала я мужа.
На эту тему Игорь говорил с большой неохотой: «Все равно всю жизнь проси-дишь на лавочке с детьми. Какая учёба?»
Но, сидеть на лавочке я не собиралась. Деятельная натура требовала выхода энергии. После родов решила обязательно выйти на работу, а не разводить сплетни  с соседками…
Втайне от мужа, поехала в институт за контрольными работами. Там  встретила давних подруг - хабаровчанок, которые сразу же  пригласили в гости. Мы не виделись  целый год, и не могли наговориться! Время пролетело неза-метно. В девять часов вечера, взяв такси, я вернулась домой. Открыла дверь и испугалась: в квартире стояла подозрительная тишина, свет не горел. Я быст-ро включила его и заглянула в комнату. Муж недвижно  лежал поперёк кровати, прямо в шинели, шапке и сапогах.
-Что случилось, дорогой?- Спросила я, раздеваясь.
-Думал, что ты меня бросила! – Ответил муж, повернув ко мне опухшее от слёз  лицо.
-С ума сошёл,  кому я нужна  с «пузом»?
Игорь опустился на колени:
-Ты меня никогда не бросишь? Поклянись!
-Игорёша,  я  чувствую бодрость в членах – Повторила я наш «пароль».
Он  улыбнулся сквозь слёзы…
Дела  у мужа шли в «гору». Безраздельно доверяя  любимой жене, он посвятил её в тонкости разведывательной  работы, что оказалось делом  новым, интерес-ным и полезным. Например: поступила новая техника, и мы вместе изучали до-кументацию. Для  очередного совещания я готовила «секретные» чертежи (в качестве наглядного пособия). Фамилии командиров и, подчинённых Игорю офицеров я знала наизусть. Особенно болезненной (т. к. муж был страшно чес-толюбив!) оказалась тема карьерного роста сослуживцев. Вечерами, сидя на ди-ване, мы «раскладывали» своеобразный пасьянс:  у кого  больше, а у кого  меньше шансов попасть в Академию? Возвращаясь с учений, Игорь подробно  рассказы-вал о том, что  там  происходило: какие «вводные» он получал, кого поощрили,  кого наказали; сколько ЧП удалось избежать; сколько «мобуты» (мобилизован-ных солдат из гражданского населения) прибыло в его кадрированный  полк?  Особое значение в работе Игорь придавал психологии. Он рассказал, как, при оп-ределённых обстоятельствах  можно манипулировать  сознанием  людей…
Словом, «ликбез»  разведывательной работы  я прошла, и каждое слово, сказан-ное умным мужем, падало на «благодатную» почву! Моя артистическая  нату-ра  неумолимо впитывала  информацию, и «военные тайны» разведполка вскоре стали общими тайнами супругов. Теперь в нашей маленькой семье появились позывные: «шпион» и «жена шпиона». Так мы называли друг друга. Постепенно пришло осознание того, какой серьёзной, масштабной, но вместе с тем роман-тической профессией обладает Игорь. Оказалось, что он знает  три языка. Чи-тает Гёте в подлиннике!  Его профессия по диплому значилась: «референт – переводчик», разведчик третьего класса. Естественно, я зауважала  мужа  ещё больше! Берегла своё «сокровище», сдувая с него пылинки, и создавала  максимум комфорта. Особенно когда случались неприятности на работе, и он приходил домой совершенно потерянный, разбитый…
Случалось, что Игорь возвращался  домой раненным. Я настолько переживала, что испытывала почти физическую боль. Успокаивая и поддерживая мужа, я, без ложного пафоса  понимала, какая ответственность лежит на его плечах. Граница – то рядом! Зная, что муж самолюбив, я действовала, как тонкий пси-холог: подводила его  к зеркалу в прихожей и проводила «тестирование»:
-Генеральские  погоны тебе  очень пойдут, да и звезда Героя тоже! Вспомни Су-ворова, Наполеона. В начале карьеры их  тоже травили,  но потом, кем  они стали?!
Муж, уловив иронию в словах, «гордо» смотрел  в зеркало:
-Алевтина Алексеевна, пожалуйста, повторите ещё раз про Наполеона,  Бона-парта  и  про генеральские погоны!
Мы начинали хохотать  и веселиться…
Накормив и искупав супруга, отправляла  его в постель. Лучшее средство от не-приятностей – хороший, здоровый секс. Вот тут я «выкладывалась» по полной программе!
Ощущала себя не только желанной, любимой женщиной, но и верной помощни-цей в делах. Выполняя данную  себе  клятву, я постепенно влюблялась в собст-венного мужа.
Видит Бог, я  была  хорошей  женой!
Счастливая семейная жизнь прекрасна; жаль, что длится она совсем недолго…
Приближалось время родов, и конечно, мы ожидали наследника. Игорь  раздобыл где–то маленькие боксёрские перчатки, чтобы с раннего детства  воспитывать настоящего спортсмена. Но родилась дочка – точная копия мужа, только воло-сы оказались ещё чернее! Акушерка сказала:
-Ну, надо же, вылитый папа, только усов не хватает! Ваш муж просто краса-вец!
Сначала Игорь расстроился: вместо долгожданного сына, родилась дочь. Но, взяв первый раз крошку на  руки, он взволнованно заговорил с ней на родном, ук-раинском языке… Молодой отец  часами сидел возле кроватки, улыбаясь  дочке,  а она  ему – в ответ. «Голос крови!»
Казалось, ничего не предвещало Беды, но однажды она громко постучала в наш  тёплый и уютный  дом. Девочка тяжело заболела и врачи предупредили, что может случиться всякое… «Скорая помощь»  доставила  нас в больницу, в реа-нимацию. Крошечка   умирала  у меня на руках: её головка, маленькое тельце были  сплошь  утыканы огромными иголками. Она уже не плакала и, увидев ме-ня, только слабо  улыбалась… Я сходила с ума! Все ночи проводила около пала-ты реанимации, засыпая тут же, на полу, и целуя руки выходившим докторам. Игорь приехал в больницу прямо из  наряда, с оружием. Я вынесла дочь, завёрну-тую в синее  одеяльце, показать  ему в последний раз. Попрощаться. Увидев от-ца, крошка заулыбалась  и потянулась  прозрачной  ручонкой… 
Игорь разрыдался и побежал к главному врачу. Не знаю, что
произошло, но через час, в палату вошла  высокая, плотная  женщина - доктор наук и внимательно осмотрев дочку, сказала:
- Жить будет!
Врач  назначила  совершенно другой курс лечения, и к утру наступило улучше-ние. Дело пошло на поправку. Через месяц нас выписали из больницы, но паниче-ский страх потерять ребёнка не покидал меня ни на минуту! Видимо,  про-изошло краткое помешательство: никого и ничего, не замечая вокруг, я сутка-ми  сидела у кроватки, следя за каждым вздохом и движением ребёнка, и бесконечно проливала слёзы. «Скорую» вызывала несколько раз в неделю. Казалось, что пережитое несчастье должно  сплотить семью, но случилось обратное: мы с мужем отдалились  друг от друга…
Перестав следить за собой, я по малейшему поводу раздражалась, кричала, ис-терила, била посуду. На нервной почве произошёл гормональный сбой, я набрала лишних двадцать килограммов, потеряв девичью привлекательность. Волосы и зубы  «посыпались», появилась отёчность.
Из обворожительной,  молодой женщины  я превратилась в биологическую мас-су, и выглядела лет на  сорок! Зная, с каким трепетом Игорь относился к моей внешности и гордился ею; внезапные перемены добивали, окончательно! Я пе-реживала свалившиеся неприятности очень тяжело. Но главное – страх за ре-бёнка не давал покоя ни днём, ни ночью! Жизнь остановилась: я никуда не ходи-ла, ни с кем не общалась; даже телевизор не смотрела. Без сожаления бросила институт; замкнулась в себе и, казалось, «зависла» над проблемами; не зная, что делать  дальше? Несколько раз подруги, приезжая в гости, пытались «встряхнуть», привести меня в чувство, но всё напрасно. Правда, когда в квар-тире появилась  по – настоящему красивая, белокурая приятельница, я замети-ла, как побледнел муж. Гости  остались с ночёвкой, и я уложила их на полу, на матрасе. Игорь, абсолютно собой не владея, просидел перед красавицей пол но-чи, а затем выпросил фото и вложил его в удостоверение личности. Фото он носил для того, чтобы хвастаться перед сослуживцами: «Вот, мол, какая у ме-ня жена!» Этому факту особого значения я не придала, т. к.  муж сам рассказал о фото: «Ты же понимаешь, что сейчас не в форме!» Но, когда девчонки сооб-щили, что муж спит с  белокурой  красоткой,  я закатила истерику. Хотя, если честно: до самого конца  не верила в факт измены. Видимо, сработал инстинкт самосохранения. Я не понимала, что «поезд семейного счастья» всё больше  на-бирая скорость, мчится прямо  к пропасти…
Игорь, познал  красивую  самку, с молодым упругим телом. Он  уловил запах ши-карной, холёной женщины. В нём проснулся инстинкт охотника, и он…пропал! Пустился во все «тяжкие».
Его можно понять. Что видел он, возвращаясь, домой из горячей постели лю-бовницы? Рыдающую, толстую бабу, вечно орущую, плачущую; с больным ре-бёнком на руках…
Наши отношения кардинально изменились. Естественно, шло сравнение, и, ко-нечно же, не в пользу законной супруги. Травля началась с насмешек, с акцентом  на  мои  многочисленные недостатки и изъяны. Насмешки перешли в пинки и оскорбления. Слова «мать» и «корова» стали излюбленными в лексиконе мужа. Я смотрела на Игоря с изумлением: буквально полгода назад он целовал землю, по которой я ходила! О какой любви можно сейчас говорить?
 Она лопнула, как мыльный пузырь!
Со временем выяснилась основная  причина  женитьбы. Внешняя  похожесть  на  украинскую  певицу, которую он обожал, сыграла здесь далеко не последнюю роль.  Если  певицу  показывали по телевизору, Игорь  буквально целовал экран.
 Он полюбил не меня, а образ, который  себе создал!
Теперь муж  даже не смотрел на жену. Она была ему неинтересна. Темпера-ментный хлопец совершенно  не боялся потерять семью!  Спали мы  раздельно: я - на полу, у кроватки ребёнка, а  он - в тёплой постели.  Игорь раздражался по любому поводу, особенно, когда я подходила  к нему. Старался сразу отпрыгнуть в сторону. И, мы бы давно разбежались, если бы не маленькая дочка. Она «обво-лакивала» молодого папу нежностью. Крохотными, тёплыми  ручонками она дёргала его за усы, за уши, за ресницы,  а затем целовала мясистый нос и глаза – зеркальное отображение своих. Первым  произнесённым словом  оказалось слово «папа», а не «мама».  «Родная кровь»!
Конечно, любовь – это живой организм, и так просто она не уходит. Иногда, словно очнувшись от долгой спячки, Игорь превращался в нежного, заботливого супруга, и мне казалось, что всё ещё вернётся…
Однажды, тёплым октябрьским деньком я прогуливалась в парке. Дочка тихо посапывала в коляске, а я смотрела на золотистую листву под ногами и улыба-лась своим мыслям. Внезапно  рядом  остановилась огромная военная машина. Оттуда выпрыгнул  супруг и подбежал к нам. Он смущённо  улыбался:
-Алёна,  я  веник купил, как ты просила и ещё…
Он вытащил из-за пазухи маленький букетик хризантем и протянул мне, види-мо, пытаясь загладить  вину. Я благодарно прижалась к его груди, и потёрлась щекой о грубую ткань шинели.
-Постарайся к ужину придти.
-Постараюсь.
Но яркие мгновения, как звёзды: быстро загораются и быстро меркнут. Корот-кие минуты  радости сменялись чёрными месяцами депрессии и отчаяния. В слезах, терзаниях и унижениях пролетело два года. Этот период семейной жизни можно назвать: «В постели с врагом». Практически нас уже ничего не связывало. Игорь превратился в циничного, безжалостного садиста; к тому же он оказался настоящим психопатом. Не покидало ощущение, что я замужем не за офицером Советской армии, а за «зеком», установившим в доме тюремные порядки! Игорь общался  со мной исключительно матом, плевался, дрался, а за любую «провинность» наказывал. Скажите, какая «провинность» может быть  у молодой матери с ребёнком на руках? Более того, разговаривая с мужем, я должна была держать руки по «швам» и смотреть  в глаза, отвечая чётко и громко… Лихорадочные попытки пробудить в муже прежние чувства, и при-звать к совести ни к чему не привели. Пнув меня ногой, он  расхохотался. Ноча-ми я сидела на балконе, курила, вспоминала первый год замужества, и тихо пла-кала… В самом начале «эпопеи» я была уверена в том, что семейная жизнь – сплошной праздник. Теперь пришло осознание, что замужество – настоящий Ад!
Я бегала и бегала по замкнутому кругу, как цирковая лошадь, под бичом дресси-ровщика; ничего перед собой не замечая… Но, со временем и у лошади иссякает терпение! Не в моих правилах бесконечно страдать и терзаться. Понимая, что  физические силы не равны, я стала действовать другим методом – хитростью, чему  научили меня «боевые» подруги - соседки. Панически боясь расправы, я  всё–таки решилась  на несколько мелких «пакостей», чтобы хоть как-то  про-учить  деспота.
В один из вечеров, после скандала, супружник  собирался  в очередной «наряд». Он тщательно вымылся в ванной, посушил волосёнки феном и «застыл» перед зеркалом, выдавливая прыщи на одутловатом лице. Затем надел дорогой кос-тюм (разве на  боевое дежурство заступают в гражданской одежде?), и густо надушился дорогим парфюмом. Снова подошёл к зеркалу и удовлетворённо хмыкнул: «Целуйте бабы рельсы, я иду!» Забрал из холодильника бутылку шам-панского, фрукты, шоколад, и бросив всё в портфель, заорал из коридора:
 -Корова, жрать подавай!
Его  ужин обычно состоял из нескольких блюд. Например: жареной курицы или десятка котлет, тазика салата, двух литров молока; а, главное - тарелки нава-ристого борща со сметаной. Несмотря на субтильность, муж ел за «четве-рых». Я  наблюдала за «процессом» из коридора, так как не имела права сидеть рядом. Набив брюхо, Игорь откинулся от стола и громко отрыгнул. Затем тя-жело поднялся и пошёл в коридор  надевать на гражданский костюм шинель и ботинки.
В прихожей, подавая ему  фуражку, я спросила:
 -Когда домой?
Икнув,  мужинёк сообщил:
 -Ой, не знаю, не знаю; дня через два, не раньше. Положение на границе серьёзное ожидаем командующего с проверкой.
От переизбытка чувств,  в предвкушении скорого «блуда», Игорь изо всей силы хлопнул меня по толстенькому заду, и громко топая по лестнице, побежал вниз. Торопясь к любовнице, он даже не подозревал, какой сюрприз ждёт его в самый неподходящий момент...
Дело в том, что в молоко я добавила, целую упаковку пургена – сильнейшего сла-
-бительного (учись, молодёжь!).  «Ядерная» смесь из тёплого молока и табле-
-ток должна «взорваться» в кишечнике через три – четыре часа. Так и случи-лось. Глубокой ночью, когда мы с дочкой крепко спали, раздался нетерпеливый  стук в дверь. Ворвался бледный, полуодетый Игорь с «вытаращенными» глаза-ми. Оттолкнув меня, он бросился в туалет. Просидел там  он довольно долго. А, я в это время пила чай на кухне, и на удивление была спокойна. Через некоторое время ко мне  присоединился  и  мужинёк. Еще не понимая всего масштаба «трагедии», произошедшей с  ним, я  участливо спросила:
 -Может кефиру? Что произошло? На тебе лица нет!
Игорь тяжело вздохнул, и опустил голову.
 -Ужас, обс…л  всю постель!
 -Какую  постель? Ты же был в наряде?
 -Да мы там… на раскладушках спим. Корова, - он повернул ко мне серую морду -   Наверное,  я сам виноват:  был перебор в еде.
 -Выпей молочка холодненького, может, полегчает?
Игорь жадно припал к банке, и минут через десять снова поскакал в туалет. Остаток ночи  он  провёл  на  унитазе…
Приближался праздник – День Советской армии. Муж сообщил, что ему дове-рили нести знамя полка. Объявив, что перед парадом необходимо два дня репе-тиций, и он ночевать не будет. Знала точно, что он поехал к белокурой любов-нице.  Перед отъездом я насыпала  в борщ двойную дозу (учись, молодёжь!)…
Мало того, что у любовницы он не сходил с унитаза (таблетки оказались на удивление сильными), но, и на параде  Игорь нёс знамя до тех пор, пока  не слу-чилась очередная «оказия».  Из «наряда» вернулся  он тихим, похудевшим и по-черневшим. Видимо, опозорился сразу на двух «точках». Девчонки сообщили, что блондинка выгнала его окончательно. Кому понравится отстирывать не только простыни, пододеяльник, но и прикроватный коврик после любовника? Ровно месяц  супружник сидел дома, готовил еду, гулял с ребёнком, убирал в квартире и выносил мусор. Словом, был идеальным мужем…
Но, «худого» кобеля не отмоешь добела и кашей не накормишь. Ему подавай мя-са, да со специями! Через месяц, Игорь снова засобирался  в «наряд». На этот раз  я подсыпала в карманы его галифе  и в шикарное нижнее бельё для любовни-цы, красного перца, которое он заботливо  спрятал в портфеле (учись, моло-дёжь!).
Вернувшись,  домой, чихая,  матерясь, плюясь и кашляя, Игорь повторял:
-Все бабы суки!
-Что случилось?
-Да какая – то телефонистка насыпала мне в карманы перцу!
-Почему?
-Потому что  не «отодрал» её!
-Так ты где был?
Не ответив, Игорь смутился, и снова  хлопнул меня по заду.
На следующий раз я спрятала в его огромный портфель, завёрнутый в газету кирпич. Так как портфель был бездонным, найти там что–нибудь было нере-ально (учись, молодёжь!). В тот вечер, я с особенным удовольствием наблюдала за мужем из окна. Еле волоча  тяжеленный  портфель,  набитый «подарками», он  упорно «полз» к намеченной «цели»…
На следующий год, в День Советской армии я подарила мужу настоящую ков-бойскую шляпу, с загнутыми вверх полями и крепким шёлковым шнурком под подбородком. Купила за бешеные деньги, по цене пары кожаных туфель. Чёрная  американская шляпа была прекрасна! Но с одним «секретом»: она на два разме-ра была больше «тыковки» супружника (учись, молодёжь!). Увидев шикарную вещь, да ещё с тремя огромными этикетками, Игорь  улыбнулся и погладил ме-ня по широкой спине:
 -Молодец, коровка!
Надев её на голову, чуть не заплакал:
-Велика!
При небольшом росте, да в длинном плаще, да со шляпой «на плечах», Игорь по-ходил на «гриб – боровик».
-Не расстраивайся, сейчас пришью резинку с изнанки и носи, радуйся.
-Думаешь?
Вернувшись на следующий день со шляпой в руке, он бросил её на пол и начал  яростно топтать ногами.
-Что ты делаешь? Ведь она стоит целое состояние! – «Испуганно» закричала я.
-Надо мной все бабы потешались, называя: «Мальчик – с пальчик»! – Отвечал он, матерясь.
-Какие бабы в наряде?  А где портфель?
-Где, где, в… казарме!
Через две недели, в воскресный вечер у нас собралась целая команда соседских ре-бятишек. Я читала им сказки, показывала диафильмы. Дети играли, веселились, бегали по комнате. Игорь, пребывая в хорошем настроении (вечером в «наряд»), лежал на диване, читал газеты и наблюдал за нами. Наконец,  детвора  ушла, а мы с дочкой легли спать. Муж, как всегда собирался  на «гульки». Одевшись и «надуханившись», он сунул ноги в дорогущие, модные туфли на каблуках, кото-рые зрительно увеличивали рост; и разочарованно застонал:
-Ужас, ужас!
-Что опять не так? – Спросила  «испуганно»  я.
-Вот посмотри!
Взяв туфли в руки, «удивилась»: в каждой из них был  налит вонючий столяр-ный  клей.
-Ничего не поделаешь, дети – «сочувственно» произнесла я.
Стыдливо спрятав глаза, я боялась сознаться в том, что это моих рук дело.  Пока неверный супруг тщательно мылся в ванной, я налила в дорогие туфли  клей (учись, молодёжь!).
Поставленная цель достигнута: настроение Игоря испортилось. Он отправил-ся в «наряд» в грубых, офицерских ботинках, совершенно не подходящих по цве-ту к выходному костюму.
Но, бесконечная череда нелепых ситуаций заставили крепко задуматься деспо-та. Всё чаще он стал подозрительно посматривать на меня. «А не её ли это
дело?» Шалости пришлось прекратить. Постоянно жить на «осадном» поло-жении  унизительно и опасно. Деградируя, я постепенно превращалась в жи-вотное... И обязательно  попала бы в Сумасшедший дом, если бы не мои верные подруги. Они частенько  вывозили  меня  из  Ада  на свежий воздух, на  природу.  Позже, когда обстановка в доме «накалилась» до предела, именно они написали родным о печальном  положении  их любимой  дочери.   
Несмотря на семейные неурядицы, дела  на службе у Игоря  шли прекрасно:  в двадцать восемь  лет  он досрочно получил звание майора и служебную машину с водителем. Рассматривался вопрос о назначении его порученцем  у будущего министра обороны Язова Д. И., который в то время командовал Дальневосточ-ным военным округом. Вот тут, голова у Игоря Ивановича  окончательно «за-кружилась»!
Перспектива попасть в Москву, в Академию вырисовывалась всё отчетливее. В доме появились большие деньги, вещи, дефицитные продукты, которые свали-вались на балконе в ящики и мешки. Но, в новой, шикарной жизни  места  супру-ге не находилось!
«Мне нужна  достойная красавица - жена, а не «усталая» корова! – Говорил муж, лениво ковыряясь  в тарелке -  Вот кто ты, скажи? Толстая, глупая, ник-чёмная баба, к тому же  - нищая. Ты – «гвоздь» в заднице. На кой х… ты  мне сдалась?!»
 Я  понимала, что Игорь сломался, не выдержав давленье властью. Он тяготил-ся больной женой, больным ребёнком и семьёй, вообще. Семья связывала по ру-кам и ногам, мешала перспективному росту. Из–за  этических ограничений, она мешала  «свободному полёту» отчаянному украинскому хлопцу! Поэтому Игорь  истерично пытался  найти выход: то задаривал меня подарками, то оскорблял и плевался, то хохотал,  то  на коленях  просил прощение,  а то  кидался драть-ся.
В  связи с переменой «декораций», в  его голове прокручивалась масса вариантов, как выйти «сухим» из воды? «Развод повлияет на карьеру! Вот если бы «корова» изменила мне сама! Но кто позарится на этот кусок «мяса?» - Думал он ноча-ми, лёжа спиной ко мне и колупая  ногтём  штукатурку над диваном…
Когда–то тёплый, уютный дом, теперь  превратился в  настоящую перевалоч-ную базу. Приходили подозрительные люди, приносили чемоданы, коробки, тю-ки и совершенно не обращая на меня внимания, сбрасывали  груз в крохотной прихожей и убегали. Затем другая группа, забирала вещи и молча исчезала… Внезапно, без объяснения причин, Игорь вылетал на пару деньков в Москву, в Со-чи или Новосибирск; и, как правило, в сопровождении молодой женщины. Од-нажды, убегая, он выронил из рук дипломат.  Оттуда посыпались «сокровища», предназначенные для любовницы: золотые украшения, французские духи, рос-кошное бельё. На секунду его совесть проснулась, и с красной рожей он попы-тался оправдаться: «Всё для дела, мать, всё для дела!»  Вернувшись из очеред-ной «командировки» в столицу нашей родины, он всё чаще и чаще  стал пропа-дать  по ночам…
-Ты куда? – Спрашивала я.
-В наряд! – Звучало неизменно.
Понимая, что с соперницами  тягаться больше не могу,  я попыталась серьёзно  поговорить с мужем.  Попросила Игоря оставить нас с дочкой в покое, и уйти  в свою «красивую» жизнь, о которой он постоянно твердил. Но поговорить не удалось: неожиданно я получила удар в лицо, и свалилась на пол с бутылочкой детского питания в руках. Переступив через  лежащее тело, супружник  убе-жал  к  своим друзьям: полковникам и генералам… 
Долго, очень я не могла придти в себя не столько от боли физической, сколько от боли душевной! Никто и никогда не бил меня по лицу! И, за что?
(Игорь, если читаешь эти строки, застрелись!)
К такому повороту событий  я готова не была. Метод физического «воздейст-вия» в моей семье не практиковался. Несколько часов я находилась в шоковом состоянии. Игорь, вернувшись, с работы; с ненавистью  глядя в моё заплывшее, от удара  лицо,  зло прокричал:
-Молчи, корова!  Жрать подавай.
 (Ах, как он пожалеет о сказанном, встретив меня через год в театре: строй-ную, элегантную, сверкающую  бриллиантами!)
Жестокое отношение, «приправленное» отборным матом вошло у Игоря в при-вычку.
«Сила имеет свойства разрушения!»
Я не хотела  терпеть оскорбления, побои, унижения; и после тяжёлых разду-мий решила непременно развестись! Но планы пришлось на время отложить. Организм не выдержал испытаний «счастливой» семейной жизнью. Случился микроинсульт, что повлекло за собой: хромоту,  трясущуюся голову,  проблемы с речью.
 Супружник не только не проявил никакого сочувствия,  а наоборот, начал изде-ваться ещё больше:
-Мужики спрашивают, мол, почему я на «хромой корове» женился? Нормаль-ных баб, что ли  не было?
Он получал садистское  удовольствие от причиняемой боли близкому человеку. Каждый день повторял:
-Ты -  пустое место, вот моя знакомая – дочь генерала,  у  неё есть всё!
 Но  мне  уже  ничего не хотелось: боялась только одного – остаться инвалидом до конца жизни…
Прожив до восемнадцати лет в дружной родительской семье,  я не подозревала  о таких «скотских» отношениях между мужем и женой. Нервная система да-ла очередной сбой: я начала заговариваться, т. е., постепенно  сходить с ума. 
-Оставь меня, зачем ты меня обижаешь? Я ни в чём не виновата… - просила я мужа.
Пока Игорь, собираясь в очередной отпуск, лихорадочно скупал подарки родным; 
а я, втайне  написала заявление на развод и решила сразу же после  отъезда его на Батькивщину  отвезти бумагу  в суд.

«Чужие…»
Мы на разных планетах с тобою живём!
И свежего ветра под парусом ждём:
вот  изменится  к  лучшему что-то  в Судьбе?
Мы с тобою женаты, но истина где?..

Что связало тогда нас, лет десять тому:
страсть или  глупость; до сих пор не пойму?
Но честнее сказать - безысходность, тоска.
От любви настоящей она так далека!

А  ведь  где-то живёт дорогой человек…
Он ночами  не  спит, и грустит целый век.
Мимо дома проходит – там сижу у окна.
Произносит он  тихо: «Ты  родная моя?»

Мы на разных планетах с тобою живём!
И свежего ветра под парусом  ждём:
вот изменится к лучшему что-то в Судьбе.
Мы с тобою женаты, но истина где?..

Повторяю, наш род был дружным  и сплочённым. С раннего детства я знала, что семья – крепкий союз двух близких по духу людей.
В моём  же случае образовался  союз  «жертвы» и «палача»!
Не существовало  в природе точного определения отношениям, которые сло-жились в нашей, так сказать, дикой «семье». «Тихий,  тихий, очень тихий ужас!»  Брак с «гарным» украинским хлопцем оказался жестокой игрой, нахо-дящийся за гранью человеческих норм и морали! С мужем - циником  я познала  всю «грязь мира», от которой  так и  не отмылась в дальнейшем….
Тяжело сознавать, что мы с дочкой Игорю не нужны; более того, он тяготился нами. Дошло до того, что  он стеснялся выйти со мной на улицу. А, на праздни-ках,  появлялся в Штабе  с молодой любовницей, выдавая её за супругу! Ряд та-ких, совершенно невыносимых, унизительных обстоятельств «подливали масло  в огонь расставания».
Единственным выходом из тупиковой ситуации оказался развод, который мог спасти меня от инвалидности или душевной болезни; а в дальнейшем, дать слабую  надежду на будущее. Подтверждение  мыслям  прозвучали от «ком-паньона» мужа по пирушкам и «вояжам» - Петра. Умный, красивый  мужик - адъютант командующего, и тот не выдержал  моих откровений и «благосло-вил» на развод:
 -Молодец, правильно  решила! Пока молодые – расходитесь, чтобы не пришлось в старости жалеть! 
«Скоро  муж освободится от пут. Может, действительно я ему надоела, и по-этому он  захотел свободы? Он её получит!» - Твёрдо решила  я, собираясь на бракоразводный процесс.
Наконец, мучитель  улетел в отпуск, и я, не теряя времени, помчалась  в Суд, попутно завернув  в  «Скупку», и сдала обручальное кольцо. Ух!
Наступил час «сдаваться» в руки Правосудия. Я сидела в коридоре и ждала сво-ей очереди. Неприятно удивило большое количество разводящихся пар, в основ-ном среднего возраста. Они ругались, скандалили и выясняли отношения тут же, в здании Суда, абсолютно никого не стесняясь. Внимательно выслушав мой бесхитростный рассказ, народные заседатели попытались пристыдить меня:
-Посмотрите на себя: вы - молодая здоровая, крепкая женщина; что  же Вы де-лаете? Все терпят, и Вы терпите.  Ведь у  Вас  маленький  ребёнок!
Сняв чёрные очки, я показала синяки и ссадины на лице, а затем, расстегнув  кофту, продемонстрировала  гематомы на теле.
(Игорь, если ты читаешь эти строки, застрелись!)
Через неделю я получила «Свидетельство о разводе». Оно оказалось такого же синего цвета, что и «Свидетельство о смерти», и в такой же траурной рамке. Это ли не знак? Но, всё же, всё же…
Не могу сказать, что я «уходила» от мужа весело, вприпрыжку. Наверное, по–своему я любила «гарного» хлопца. Теперь же, стоя на «краю пропасти» Одино-чества, всё–таки я боялась перемен и неизвестности. Прекрасно понимая, что после Ада, шанс найти спутника жизни мизерный! Развод оказался  тяжелей-шим  испытанием  на «прочность».
Это был серьёзный поступок в то время!
Но, что делать? Семейные отношения  лимит   исчерпали, и дальнейшее совме-стное  существование  оказалось невозможным  и  даже опасным для жизни!

«Отпусти!»
Ты виноват передо  мною.
Я это понимаю.
И уходя, бросаю всё!
Хотя,  что ждёт, не знаю?

Не унижайся, и не плачь.
Ты сильным был и смелым.
Любил меня, и был горяч!
Да разве в этом дело?..

Ты поучал и обличал,
и  честно шёл к измене.
Упрёков ты не принимал,
и  счастлив был в гареме...
Кому пытался доказать,
что нет мне места рядом?
И до сих пор не веришь в то
что не нуждаюсь я в тебе;
не провожаю взглядом?

Всё будет, так как я хочу!
Ты вызываешь жалость.
Себя любить не разрешу!
Досада  лишь осталась.

Я всегда осознавала, когда у мужчины наступает охлаждение; я его почти пред-видела. И, чтобы не быть брошенной, «ушла» от Игоря  первой, в  сущности, в «никуда»…
Вот тут  и вспомнились слова питерского поклонника, который  оказался про-роком!  Дав согласие  на брак  мучителю,  я сделала роковую ошибку.
Получив документ на руки, я немного  успокоилась. На сто процентов была уве-рена в том, что бывший супруг обрадуется. И, наконец, воссоединится с доче-рью генерала, с военной фамилией Солдатенкова. Лёжа в холодной постели и вспоминая короткое «счастье»; я горько плакала, не понимая: в чём  моя вина? Наверное, в  том, что родилась? Маленькая дочка тихо посапывала  в кроватке. Я встала, прошла на кухню. Открыв холодильник, достала бутылку водки. Вы-пила залпом пол стакана, села в кресло и  закурила. Затем взяла табурет, залез-ла на антресоли и  нашла  крепкую верёвку…
Что двигало мной в ту страшную минуту: обида, досада, злость? Нет, испу-гавшись грядущего одиночества, я запаниковала: 
«Если я не нужна даже такому человеку, значит, не нужна никому! Зачем жить?»
В ванной комнате, накинув  верёвку на железный крюк, посмотрела на часы: три  ночи.  Я  поднялась на табуретку; но, в это мгновение открылась дверь, и на пороге появилась доченька в розовой пижамке с «зайцами».
-Мамочка,  писать  хочу!
Она села на горшочек, зевнула и  посмотрела вверх.
-Зачем  ты  ленточку повесила на железяку? – Спросила она на детском языке.
Схватив её на руки, я разрыдалась. Дочка, словно понимая моё состояние, гла-дила  меня по голове, целовала глаза и обнимала. Почему она поднялась  этой  ночью? Что почувствовало  крохотное  её  сердечко?..
Теперь у меня появился маленький защитник! Вернувшись, из отпуска бывший муж увидев «Свидетельство о разводе» испугался (разведённый офицер – «сби-тый» лётчик) и начал просить прощение. Но, поняв, что все усилия напрасны; стал бегать по комнате, кричать, материться. На защиту матери  встала до-ченька. Первый раз в своей  малюсенькой жизни  она принялась  ругать Игоря на своём детском языке! Он изумлённо посмотрел на малышку, и, не говоря ни сло-ва, выскочил  из  дома…
Я ошиблась, думая, что Игорь обрадуется разводу. Наоборот: страдания мои  продолжились. Больше того, он «накатал» «подмётное» письмо  родителям, обвинив во всём именно  меня! Как же, самолюбие задето: не он бросил, а я его!
Беспредельный цинизм  поступка до сих пор потрясает и возмущает меня до глубины души!
Пришлось посылать родителям  телеграмму, так как  стало очевидно, что  я погибаю. Родители прилетели и моментально «разрулили» ситуацию, вышвыр-нув  товарища майора  с вещами и мебелью вон из квартиры. Благо, далеко идти не пришлось: генеральша проживала рядом, в отдельном коттедже. Игорь не оставался на улице брошенный, босой и голодный. При связях, деньгах, кварти-рах и молодых любовницах он  будет кататься, как «сыр в масле». Позже, он искренне поблагодарил меня за такой  смелый  шаг…
Но, самое главное – Игорь получил долгожданную свободу!
Родители прилетели и ужаснулись, увидев, в кого превратил «гарный» украин-ский хлопец  их  единственную дочь! Договорившись с хорошими врачами, они  определили  меня  в закрытую больницу. А с «защитником» Родины поступили по справедливости: добились «Суда офицерской чести», что вызвало шок у старших офицеров. Командование считало (сказали родные) Игоря глубоко по-рядочным, интеллигентным человеком, перспективным офицером; и что нема-ловажно: не пьющим, не курящим, словом идеальным семьянином – примером  для молодёжи!
Через некоторое время после «Суда офицерской чести» (на котором я не при-сутствовала) Игорь, подкараулил меня и попытался плюнуть в лицо: «Я столь-ко хорошего сделал для тебя, а ты – сука, так со мной поступила!» Замахнулся, но, ударить не посмел. Видимо, «хвост»  ему хорошо «прищемили»! Игорь ду-мал, что никто и никогда за меня не заступится. Не посмеют, побоятся: ведь у него «всё схвачено и везде проплачено»!
  Но, за преступление надо платить, товарищ майор!
Проходя курс лечения в больнице, я старалась не  думать о прежней жизни. Но, и туда дошли слухи о скорой свадьбе Игоря с генеральшей, и я вздохнула с облег-чением. Родные сделали ремонт в квартире, купили новую мебель, бытовую технику; полы устлали коврами. Забрали ребёнка на реабилитацию  и улетели. Вернувшись, домой я  не знала: что делать, куда идти, а главное, к кому? Неу-жели больше никогда тёплый лучик «надежды» не заглянёт в моё окошко? Надо  учиться жить в новом статусе – «разведёнки». Хотя, о какой жизни можно го-ворить? В неполные  двадцать шесть лет я была почти инвалидом  с ребёнком на руках, и у  «разбитого корыта»...
Отчаявшись, поклялась больше никогда не выходить замуж!
Игорь  разрушил меня, как личность и как женщину. Навсегда изменились при-оритеты: «Институт семьи» потерял всякую  ценность! После развода, долгие годы слово «замужество» было для меня ругательным, в  прямом смысле слова. Потрясённая и раздавленная, я поняла, что супружество – лишь фетиш, не бо-лее того… 
Несмотря на  крушение иллюзий, душевные переживания и боль, жизнь - то продолжалась! Интенсивное лечение помогло: лицо очистилось, сошли гема-томы; я похудела на 20 килограммов. Голова тряслась меньше, хромота исчез-ла; но я ещё боялась людей, яркого света и громких звуков. В больницу, на оче-редные процедуры  приходилось ездить часто. Особенные  страдания  приносил  общественный  транспорт, так как приходилось общаться с лицами особого пола. Я дрожала от страха, если в автобусе или трамвае  рядом стоял мужчи-на. Некоторые пассажиры спрашивали: «Почему Вы дрожите и плачете? Мо-жет,  мы Вас чем–то обидели?»
Поддержать  меня в трудную минуту  приехали подруги.
-Когда в институте восстановишься?– Спрашивали они – Вынай «морду» из–
под одеяла и айда на работу! «Фигуру тела» в порядок привела, осталось поме-нять гардероб. Старые «парашюты и дирижабли» (моя одежда больших разме-ров) сожги! Сейчас  такие лохмотья  не носят!
После трёхлетнего  перерыва  я вышла на работу и восстановилась в институ-те. Адаптироваться на новом месте  помогла  директор Татьяна Алексеевна: красивая, статная женщина, с шикарной копной волос на голове и «осиной» талией. Не хочется переходить на пафос, но по – другому не  скажешь…
Она являлась не только профессионалом высочайшего класса, но и оказалась че-ловеком  умным, образованным, доброжелательным. К тому же, Татьяна писа-ла стихи, рассказы, сценарии, замечательно рисовала и пела. Именно она научи-ла  меня  стойкости. Убедила, что несмотря ни на что, надо идти вперёд и до-биваться поставленной цели! Но, самое главное – Татьяна  научила  меня рабо-тать с полной отдачей…
Вскоре моя «кровоточащая» рана  начала затягиваться «тоненькой» плёнкой: боль  утихала. Общение с новыми друзьями и совместный отдых с коллегами способствовали небольшому, положительному сдвигу. Особенно  памятны вы-езды на природу, в знаменитый Хехцирский заповедник… По выходным  мы  по-сещали театры, выставки, концерты, а раз в неделю обязательно – ресторан или кафе. Появились поклонники, и некоторая уверенность в себе. Но до полной реабилитации было ещё  так далеко!
Время шло, новая жизнь набирала обороты, и я успокаивалась…
Однажды, прогуливаясь в сквере, у «Амурских» прудов, я встретила бывшего мужа, и не сразу узнала его. Игорь  выглядел плохо: потасканный, худой, небри-тый, с красными глазами; в мятой полевой форме (видимо, был на  учениях),  и в грязных сапогах.
«Значит,  дочь генерала оказалась не очень хорошей хозяйкой!» Но, майорская звездочка  ещё крепко держалась на погоне бывшего супружника. «Большому ко-раблю – большое плавание!»
-Аля, поговорим? – Обратился он ко мне.
-Ну, давай  – согласилась я, со смешанным чувством страха, жалости и брезгли-вости.
Мы  зашли в беседку, сели на лавочку.
-Как ты живёшь? Выглядишь прекрасно, лучше, чем до замужества! – Спросил Игорь.
 (Знал бы ты, чего мне это стоило!)
-Потихоньку, а  ты, говорят, женился?
-Не получилось, где дочь?
-У родителей.
-Ты сейчас одна?
-Отстань!
-Скучаешь по мне? – Спросил он тихо.
-Нет – призналась  я.
-А вы мне постоянно снитесь...
-Это естественно.
-Алёна, прошу у тебя прощение за всё!
 -Да я простила давно. Чего ты хочешь?
-Командир советует  вернуться в семью. Говорит, что я – дурак; потерял  ум-ного, хорошего, красивого человека. Просит, чтобы ты позвонила в Штаб и со-общила о согласии снова  выйти за меня. Когда пойдём в ЗАГС? – Игорь накло-нился  и, с некоторым  подобострастием  заглянул в  мои испуганные глаза.
В душе бушевали разные чувства: ненависти, смятения, недоумения, страха и злобы. Как он не понимает, что  разрушил целый мир!  «Разве может палач за-давать вопросы своей жертве? Он думает только о карьере; не представляя, что пришлось пережить его несчастной, забитой жене? После развода  я  только начинаю приходить в себя, а он предлагает добровольно  вернуться в Ад!» 
 -Никуда я не пойду, что за бред собачий? Какая семья, самому – то не смешно?
 -Меня переводят в Германию, ты же хотела туда поехать! Вагон вещей приве-зём, надо только расписаться.
 -Сердце  есть у тебя, или нет? – Спросила я палача.
К нам подбежала маленькая черноглазая девчушка лет трёх – четырёх, и, про-тянув ручки, стала радостно щебетать на своём, птичьем языке. Тут же мо-лодые родители, схватили на руки своё «сокровище» и удалились. Подступил комок к горлу… Вспомнила о доченьке, да и Игорь  стал подозрительно  покаш-ливать. 
-Ожидал, когда ты успокоишься. Не хотел тебя терять, думал, что настоящая жизнь ещё  впереди,  а  эта - лишь  прелюдия; так сказать, репетиция будущего счастья – ответил он и сплюнул. 
Волна ненависти поднялась во мне, и заставила забыть о страхе.
-Ничего себе  репетиция – несколько лет  пыток и издевательств! Жизнь набе-ло не живётся, в ней черновиков нет. Ты сломал  не только мою и свою жизнь, но и у дочери забрал детство. Что видела она, кроме скандалов, побоев и грязи? Семья мешала твоим «Наполеоновским» планам! А когда  осуществить их не удалось, вспомнил о семье. Нет уж,  теперь  «летай без меня»! Ведь я была иде-альной женой. Посмотри на себя: в кого ты  превратился, «обмылок?» До сих пор  не понимаю: за что бил? – Задавала я бесконечные вопросы, задыхаясь от обиды.   
-По  дурости,  делал то же, что и пьяный  отец с матерью.
-Ты  же непьющий.
-Отрубила бы мне  руки!
-За  топор  не успела бы схватиться.
-Это правда.
-Алёнушка, давай начнём всё сначала!
-Ты сумасшедший! Всё растоптано - размазано по чужим постелям… Не буду скрывать: развод, несмотря ни на что, дался очень тяжело. Но что оставалось делать? Может, измену я бы и  простила;  только не побои.
-Виноват – сказал  Игорь  чуть слышно.
Сердечко  колотилось от  ужаса, но я продолжала срывающимся голосом:
-Ты приполз «зализывать раны», а  у меня нет ни сил, ни желания  даже  смот-реть на тебя – чужого, потасканного  дядьку. О каких отношениях может ид-ти речь? Мы их давно «похоронили». Не я предала, а ты разменял семью на «пластмассовые игрушки», каких – то девок. Сейчас у меня другая жизнь…
Покусывая, рыжий ус, Игорь искоса, зло посмотрел (этот взгляд, после которо-го следовал удар, я помнила хорошо!). От страха, у меня из носа хлынула кровь, и  я легла на скамейку. Поняв, что  «реабилитировать» его в штабе я не соби-раюсь, он медленно  поднялся и  поплёлся на остановку…
(Игорь, если ты читаешь эти строки, застрелись!)
Вернувшись, домой,  я  долго плакала, пытаясь понять: что  в семейной жизни 
делала не так? В который раз  рассматривала свадебные фотографии, на кото-рых  мы  искренне  улыбались друг другу…
После встречи с бывшим мужем я чувствовала себя крайне тяжело. Татьяна Алексеевна, оценив ситуацию, загрузила работой по самую «макушку»:
-Потом  спасибо скажешь.  Дурные мысли в голову лезть не будут!
Полгода спустя, я успешно сдала сессию и перешла на четвёртый  курс. Перед Новым годом Татьяна  Алексеевна  принесла путёвку в Дом отдыха «Тихоокеан-ский» и протянула  мне со словами:
-Езжай во Владивосток, без разговоров!
-Какой Владивосток? Голова ещё трясётся.
-Всё равно, езжай – был ответ.
Ну, что же? «Приказ начальника – закон для подчинённого». В дорожную сумку я бросила пару платьев, полотенце, тапочки и туалетные принадлежности. Надев лисью шапку и дорогую шубку, доставшуюся от бывшего мужа (так ска-зать, «трофеи» войны), а на ноги -  новые белые сапожки; я помчалась на во-кзал. «Куда  я еду и зачем? Кто ждёт меня там?..»
Сидя в купе фирменного поезда «Океан», я не верила, что через десять часов  окажусь в  легендарном городе, в котором билось сердце Боневура…
По пути, проезжая маленький  приграничный городок – место рождения несо-стоявшегося «семейного счастья», я зарыдала: «Боже, как хорошо всё начина-лось! Куда уходит Любовь, скажите  люди?» В таком «разобранном» состоянии  я приехала  в прекрасный приморский город, расположенный на самом краю  российской  земли…

Вот и всё! Перевернула лист и ещё один.
Пусто в сердце, на душе. Не хватает сил…
Пусть Разлука за окном машет мне рукой.
                Я уеду далеко, чтобы стать другой…