Сердце в объеме и плоскости не болит,
так не болит, словно его и не было,
будто бы я - новый биологический вид,
чувствами схожий с какой-нибудь там мебелью,
будто бы тень моя - плоский тетрадный лист,
легко отражающий все, что рисуется, пишется,
который уже не сомнет ни единое из триединств,
и в нем отражение - главное, тело - лишнее.
Пережитое не вложишь ни в один банк,
кубышку, банку, чулок и прочее иже с ними.
Берешь изображение, ставишь его на сервант
в комнате памяти, и чернилами синими
сны затемняешь с другой стороны луны,
чтоб их никогда уже не просматривать.
Мои люди - или мертвы, или вусмерть пьяны,
сердце затронув мое по касательной.