и философски-социальная.
Неуютно стареет один берендей,
пьет настойку из печени дяди.
Ни детей у него, ни жены, ни бл*дeй
Да какие там в старости бл*ди?
Вон соседка была... хоть хватай и беги -
величава, что лебедь царевна.
Но с годами замшела до бабы яги
в обиходе – Усоньши ВиЕвны.
А тайга… да какая там на хер тайга…
Парк культуры, кафе под обеды:
то братки кабанов пострелять налетят,
то менты с шашлыками наедут.
Как людское коварство червиво, старо...
видел бой по делянкам воочию,
где легко корешка посадить на перо
за траву-коноплю...
Даже ночью
берендею неймется, не спится никак:
совы ухают, ахают: «Ахтунг!»
Лишь уснет, мал по малу - паскуда-горняк
запевает в затопленной шахте
о кручине-судьбине, кончине младой,
о вдовице жене волоокой.
Занырнуть бы хоть раз, разыскать под водой,
надавать по распухшему боку.
Чтоб молчал, чтоб жаливую боль не будил,
чтоб спалось берендею мертвецки.
Чтоб лениво в крови дрейфовал хлорофилл -
От ступней сучковатых до сердца.