Воркуют голуби и задевают ось
земного постановочного плана,
желтком горячим катит солнце вкось
по синеве небесного стакана.
Наполнен день, пожалуй, до краев
речами, камнепадом откровений.
И слышен одинокий дикий рев
Последней электрички. Пляшут тени
Черемухи, задушен весь вокзал,
лилова пена врубелевских кладбищ.
Я знаю, кто цвести им приказал,
и в чьем кармане позабытый вкладыш.
И замелькает ось еще быстрей,
и заворкуют голуби протяжней.
И ляжет геометрия ветвей
на чьи-то руки, словно жизни стяжки.