Галина Храбрая
«КРЫМСКИЙ МИНДАЛЬ»
Миндаль одинокий,
Цветущий, пленящий,
Как пламя далёкой
Зарницы летящей!
Средь зелени свежей
Сюрприз ароматный:
Для путницы пешей
Нежданно приятный!
Вот и побывала я у родного дяди в Крыму Весной — Море Весеннее посмотрела,
зелёное-презелёное, как травка на лужайке в моём родном Подмосковье!
Довольная осталась вполне:
— Дядь! Как у вас тут славно!
— Э-э! Да, ты самого главного, племянничка, не застала!
— Да? Это чего же? Татарина молодого, что шашлыки жарит у Автостанции видела,
Дельфинов брачующихся наблюдала! Вином у подруги из бочки всласть угостилась!
— Не то, всё это! Спишь долго, там в своей этой Москве! Поздно прилетела!
— Это, чего же я не застала?
— Как Миндаль цветёт, вот, чего! Ты приезжай на следующий год, пораньше,
только он капризный, его цветение захватить трудно, потому что
в разное время к нему Восторг приходит, а как очарует его Весна —
он в одну ночь и расцветёт!
— Ой, а как же мне его захватить-то?
— Давай, так сделаем, как он Вспыхнет Цветением — я тебе звоню, и ты прилетаешь!
Прошёл год, я и забыла про Миндаль, а дядька мой нет:
— Всё! — орёт он в трубку, — скорее прилетай: Весна нынче поздняя,
мы ждали его, ждали, а он местами, то там, то сям, не цветёт разом,
не знаю, застанешь ли!
Меня словно током ударило: во второй раз муж меня в Крым не отпустит!
Он и так ревнует меня, как вырваться «на Миндаль», не знаю?
Решилась я попросить девушку одну Татьяну — крестницу моего мужа, чтобы та
уговорила его, она была моя поклонница, думаю, уговорит: обо всей важности
написания стихов с натуры ему вотрёт! Так и вышло, сработало! Лечу! Довольная!
Прилетела в Симферополь во второй половине дня, смотрю тучи:
подходит ко мне мужик толстоватый такой и говорит:
— Вам, девушка, лучше ехать со мной! Мне сорок лет, я в годах,
имею двух подростков сыновей и не обдиру вас: всего 60 рублей! Остальные водилы,
вас могут и не довезти: вы красивая уж больно, да ещё так одеты! По-столичному!
— А мы Миндаль по дороге найдём?
— Это ещё зачем?
— Как это, зачем? Мне его непременно надо будет увидеть! Я для этого прилетела!
— Художница поди? Трудно его найти нынче будет, буря была, весь Цвет обтрепала!
— Не… мне надо сначала Миндаль найти, а потом к дяде в посёлок Магарач!
— Ладно, поехали! Чуть в сторону отклонимся «на Бахчисарай», там не было грозы!
— Ага! Давайте!
— Садись! Поехали!
Едем, болтаем, по сторонам смотрим:
— Нет, пока не видно, что-то его!
— А я вообще не видала его ни разу!
— Да, ну? Тогда надо найти!
— Очень хочу его увидеть!
— Вот, он! Только далеко, как «Один в Поле Воин»!
— Пойду, не то скоро стемнеет!
Встала и пошла! Да на каблуках по ухабам, а туфли — чёрный велюр! Импортные!
Юбка Швейцарская, блузка Финская — с белым жабо и огромной брошью, ремень
Французский чёрный лакированный, сама вся в золотых браслетах, но это ещё
«семечки»: на водителя оставила все свои вещи, деньги и документы!
Оглянулась, он стоит у машины и ждёт меня: тогда я пошла спокойнее,
чтобы настроиться, думаю: «наш человек», хоть и старик: сорок лет всё-таки,
стоит и ждёт, проникся, значит, не соврал, что честный!
Подхожу к Миндалю, а водителя почти не видать, но стоит передо мною Крымский Хан
Красавец Миндаль, словно Жених, весь в Девственном Убранстве, и я ему под стать,
как Невеста, в белой блузе с «алмазной брошью»:
— Здравствуй, милый мой, с белоснежной головой,
прилетела я к тебе на свиданье из самой столицы, давай знакомиться!
Вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер, Миндаль весь затрепетал,
тряхнул головой, и показался мне во всей своей красе: оказывается, у него
в соцветиях спрятана маленькая пятиконечная ярко красная звёздочка,
а с порывом ветра — это смотрится так, словно Зарницы в Небе сверкают:
— Ах, вот, ты какой, Господин Миндаль, Молниеносный Архангел мой Земной!
Я полюбила тебя навечно, навсегда, знай, прямо, вот, сейчас, здесь я оставляю
тебе частицу своего Сердца, и подарю свои Чувства Неземные!
Долго ещё «вдали от шума городского» я стояла и целовалась с ним, а он
ветвями обнимал меня! Впервые, я поняла и оценила, как всё-таки хорошо,
что нас с ним никто не видит: Таинство Человека с Природой просто необходимо
каждому, кто с трепетом относится к Божьему Творению Мира!
И я уверена, что по прошествию стольких лет, тот самый Миндаль до сих пор
помнит меня, мои страстные объятия и горячие поцелуи!
Добралась я, счастливая, обратно к дороге, не успела подойти, как водитель
мне и говорит:
— Прочтите! Скорее! Что вы там написали?
— Но, я ничего не написала пока, мы просто поцеловались с ним!
— Вы знаете, а я вас понимаю, когда впервые расцвёл мой молодой сад,
я тоже ходил и обглаживал руками каждый стволик, повторяя, словно заведённый:
«девочки мои, девочки!», а жена ворчала, мол, чумовой, какой! Дыхни, говорит,
на меня, с утра уже набрался на радостях! А я что? Я вообще тогда ещё не пил!
— Как же хорошо, что я вас встретила, кто бы ещё со мной возился, вот так!
— Возились бы, но не так! Согласен!
Между тем, дядя мой сходил с ума: к тому времени вышли всё допустимые сроки
возврата моего с Аэропорта, уж он-то знал точно, когда мой самолёт приземлился,
и сколько по времени надо ехать сюда к нему в посёлок виноделия на такси!
Одним словом, мрачные мысли поедали его рассудок, гнев, словно пацан, точил
сердце, будто перочинный ножик, буйством ярости переполняя уста!
Первым к нему в квартиру вошёл водитель, он занёс мои вещи и поставил их
в коридоре, дядя, набычившись, молча, сидел за столом на кухне:
— Поставил? А теперь подойди сюда!
— Нет, спасибо, я не пью!
— А, ну, подойди, я тебе сказал!
— Я не понял! Это ещё зачем? Ваша родственница заплатила мне!
— Сейчас узнаешь, зачем: «пику чистить буду» тебе!
— Это за что же, такая немилость?
— Ты, что с моей племянницей, гад, удумал там?
— Как, что? Мы миндаль искали!
— Это теперь, так у вас называется? Прибью!
— Да, я спас её! В Аэропорту, как ребята её увидали — всё, говорят, наша она,
вот, я первый к ней и подошёл, взял и увёз от них!
Тут и я вошла, вовремя, короче, подоспела. Встретили меня соседи у подъезда,
с ними и задержалась:
— Галка! Так это правда?
— Здравствуй, Дядечка! Что, правда, я не поняла?
— Что Миндаль вы едва нашли по дороге? Два часа я тут с ума схожу!
— Ага, нашли, он меня в поле ждал, правда, не совсем на дороге!
— Ну, всё, я поехал, мне ещё работать! Счастливо оставаться, — сказал водитель.
— Слушай, он хороший мужик, — сказал дядя, обращаясь ко мне, — а я чуть было
не прибил его: вещи тащит, а тебя нет, ну, думаю, что идти ты совсем не можешь,
так он тебя «отметелил» по дороге!
— Ну, дядька, тебе только детективы строчить! Зато я Миндаль видела, теперь
можно и в стаканчик налить! Устала я что-то, чего застыл? Доставай, моё любимое!
— Это, какое же?
— Ой, будто бы ты не знаешь? Не прикидывайся!
— А вдруг, не ровен час, у тебя вкусы переменились?
— Ну, уж нет! Дудки! Красное. Терпкое. Полусладкое. Тягучее. Жгучее. И много!
— Понял! Я прямо сейчас его пью!
— Ага, и мне налей, и, ну, её, эту Москву, знаешь куда?
— Знаю, знаю! Не маленький! Всё туда же, ха-ха-ха!
Наступила апрельская ночь — Весенняя Крымская Волшебная Ночь!
Я села и попыталась всё записать, но стихи — это не суть важно,
важнее было то, что испытала в те дни моя Женская Душа!
Мы с дядей даже забыли позвонить маме и моему мужу, потом только я узнала,
что он поехал вечером к маме в Одинцово, впервые испробовал, что такое
корвалол! Мама откачивала его и приговоривала, как хороший психолог:
— Серёжа, забей ты на неё! Возьми и тоже разок брось её, эту паэтку!
— Да, что вы такое говорите, Валентина Захаровна? Не могу я без неё, без этой,
вашей паэтки!
— У-у! Как всё запущено! Тогда терпи! Понять-то вряд ли ты её сумеешь,
вот, сколько терпения твоего на неё хватит, столько вы вместе и проживёте.
— Звоните, узнайте, как они там?
— Вино пьют, да песни хохляцкие поют, ещё стихи пишут, и анекдоты травят!
А то, я не знаю, чего делают мои дочь с родным братом! Спать соседям не дают!
— На ком же я, идиот, женился? За что мне, такое наказание?
— Э-э, нет! Ты далеко не идиот!
— А кто же я тогда по-вашему?
— Если коротко — беларусс!
— А это что, показтель ума или нравственности?
— И ни то, и ни другое!
— Господи, да мне уже всё равно, лишь бы скорей всё это заончилось!
— Не поняла, ты на что намекаешь?
— Да, ни на что я не намекаю, просто жажду скорейшего окончания цветения!
— Тю! Ненормальный! И не жди понапрасну!
— Это почему же?
— Хм, всё очень просто: лаванда скоро зацветёт!
— Боже мой! Когда, и как скоро?
— На мой День Рождения, аккурат, в начале июня!
— А сейчас, какой месяц?
— МАЙ! Ты точно с дуба упал!
— Значит, Галина моя вернётся! Успеет ещё прилелеть!
— Отчего ты так уверен?
— Я очень хорошо знаю вашу дочь: ей же надо будет переодеться, она же у вас
модница. Звоните! Звоните срочно! Я всё оплачу!
— Да, хорошо! Хорошо! Уже набираю! А что сказать-то?
— Как это, что? Скажите, что я беру ей, то самое платье, что носит царица!
Скажите так, она поймёт, наверняка, прилетит сразу же! Слава БОГУ и хвала
нашей Советской Отечественной Моде с её замусоленным ширпотребом, который даёт
возможность, заказывать и покупать товары зарубежом для вашей дочери! Аминь.
* Х *
http://www.stihi.ru/2013/05/20/5772
«Холм далёкий – Голубой, а под ним – Зелёный!»