Ты мне звонила. Плакало навзрыд
От этих слов немое эхо трубки.
Меня гудков уже контузил взрыв,
В глазах темнело, и немели руки.
Ну что тебе скажу? Бывает, друг,
Душе важней не слово, а участье.
Твоя душа стояла без кольчуг,
Из ран – я видел сам – струилось счастье.
То счастье, что тебе я пожелал.
И на меня теперь, как на провидца,
Смотрела серо; я теперь не знал,
Что мне сказать, чтоб вновь не ошибиться…
А ночь мела листву на Млечный путь,
Сон взял тебя, как дочку, на колени.
А я был рядом, постигая суть
Немого возрождения из тлена.
– А знаешь, что, – сказал я поутру, –
Ты больше не звони мне вечерами.
Родная, ты пусти меня к костру,
Я выцелую яд из этой раны…
И ты прижалась, как туман к горе.
А на часах топтались чьи-то лыжи,
И этот кто-то свел нас в январе,
И вот теперь дороже нет и ближе.