1
Свободнее летающих ворон,
моложе своих праведных старушек,
мы с другом совершаем моцион,
чтоб вылечить хворающие души.
Прикупим за последние – ноль пять,
плюс яйца, только два, в пределах сдачи,
и двинем на пустырь поразмышлять
о Троице и числах Фибоначчи.
Сначала выпьем яйца, а затем
скорлупки приспособим под рюмахи,
культурно обозначив список тем –
от тельника до праздничной рубахи.
Помянем Бога, ближних и других,
до срока улетевших за пределы,
при виде многорадужной дуги
синоптиков помянем между делом.
Возьмем по сигарете, помолчим –
звонят, перекликаются за лесом,
и выпьем по четвёртой без причин,
пока мы в этих звонах ни бельмеса.
А где-то на окраине гроза
стреляет по деревьям вхолостую,
а рядом, словно тыщи лет назад,
пчела тысячелистник атакует...
2
Свободные, как блики от ручья,
от мужней философии и лени,
согреем мы в пронырливых лучах
ещё незагорелые колени.
Ликёр мутнеет ониксом в просвет,
в пластмассовых стаканчиках, по-русски,
пчела не улетает от конфет,
их «птичье молоко» – для всех закуска.
Пока в душе божественный триптих,
смахнём слезу и выпьем по четвёртой
за лучших мужиков, что для своих
в бараний рог сворачивают чёрта.
А где-то на окраине гроза
за радугой таскает колотушки,
а рядом, словно тыщи лет назад,
в кустах висят плетёные избушки.
Краплёнее всех карточек судьбы,
качаются в гнезде на тонкой нити
под притчи ветра «якобы-кабы,
пока без перемен, пока живите»
пичужки малой скромные миры
в пуху согреты, бьют свои скорлупки,
готовятся для песен, для игры,
где время не готово на уступки.
Снует неутомимая пчела
туда-сюда, с завидным постоянством,
за лесом дождь, и радуга свела
два мира в триединое пространство.
20.05.2013