Они не считались ещё "зарубеж" -
Прибалтика, взморье, безлюдные дюны,
Где мы с нею двое, влюблённых и юных,
Рискнули остаться совсем без одежд.
Границы все были тогда не для нас,
А было для нас, по тогдашнему мненью,
Границей лишь наше с ней грехопаденье,
Что мы и хотели там сделать в тот раз.
И не было наших счастливее лиц,
И было на наших написано лицах,
Что мы к переходу готовы границы,
И нет между нами отныне границ.
И я в том далёком уже далеке,
Не смея поспешно приняться за дело,
То губы её целовал ошалело,
То родинку прямо на левом соске.
Вдруг дождь, нас настигший как зверь при броске -
Баркас перевёрнутый, ставший нам крышей,
И ливень, в его барабанящий днище,
И пик нашей страсти под ним на песке!..
И, нашим любуясь потом малышом,
Я даже в бреду не представил бы прежде,
Что станем друг другу мы с ним зарубежьем,
Где я буду русским, а он латышом.