Контуженный враньём, мой бедный слух
Уже не отличал, где ложь, где правда.
И голос твой лимитом овердрафта
Не ощущал. И был я нем и глух.
Присох к гортани намертво язык.
Мне отказало даже обонянье…
Но всё ж, не лишена жизнь обаянья.
Жить без тебя я, всё-таки, привык.
И слух такой, как прежде. До тебя.
А голос твой, озвученный мембраной,
Не кажется мне больше гнойной раной.
Я слушаю его, вполне терпя.
Покинул меня обморочный страх.
И не страшит потери перспектива.
И зреет, как арбуз, альтернатива
В неведомо каких ещё местах.