Однажды некий Пифагор,
Из самых ярких Пифагоров,
Свалил печально за бугор,
Всем показав безумный норов.
Прошелестел вороний грай
Со свистом горестных проклятий.
Ему закрыли двери в рай,
Отметив кличкою Предатель.
Затем обласканный Гомер
Ненужную открыл страницу. –
Поэтам показал пример,
Как приголубить заграницу.
За этот низменный поклон
Он возлюбил карикатуры.
Гомер под вой, и свист, и стон
Был выбит из литературы.
Менялась жизнь,
И даль холмов
Приблизилась, с идеей споря.
Бессчётно радужных умов
Вдруг утекло за пропасть моря.
Они умчались наугад,
Туда, где жизнь цвела достойно,
И почему-то вновь творят,
В своём предательстве спокойны.
Меня феномен этот ввёл
В невероятное сомненье.
Неужто главное из зол –
Презреть удачливость рожденья?
Дышу не там,
Пишу не там,
Пытаюсь жить во всём некстати.
За мною ходит по пятом
Словечко жалкое Предатель.
А на земле поют скворцы,
Цветы хохочут в дымке синей,
Рой бабочек под боль пыльцы
Порхает в сказочной витрине.
И, испытав земной позор,
Пытаясь счастьем колоситься,
Не понимаю до сих пор,
Зачем прочерчены границы.
Р.Маргулис